Сонет 2
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------
When forty winters shall besiege thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery so gazed on now
Will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say within thine own deep-sunken eyes
Were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
If thou couldst answer, 'This fair child" of mine
Shall sum my count, and make my old excuse',
Proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel'st it соЦ
Когда сорок зим {*} возьмут в осаду твое чело
и выроют глубокие траншеи на поле твоей красоты,
гордый наряд твоей юности, который теперь так привлекает
взгляды,
все будут считать лохмотьями;
тогда если тебя спросят, где вся твоя красота,
где все богатство цветущих дней,
сказать, что оно в твоих глубоко запавших глазах,
было бы жгучим стыдом и пустой похвальбой.
Насколько похвальнее было бы использование твоей красоты,
если бы ты мог ответить: "Этот мой прекрасный ребенок
подытожит мой счет и станет оправданием моей старости",
доказав _его сходством с тобой_, что его красота - это твое
наследство
Это было бы _как будто_ снова стать молодым, когда ты
стар,
и увидеть свою кровь горячей, когда ты чувствуешь, что
_в тебе_ она холодна.
{* По понятиям того времени, сорокалетний возраст для человека означал
наступление старости.}
----------
Перевод Н. В. Гербеля
----------
Когда, друг, над тобой зим сорок пролетят,
Изрыв твою красу, как ниву плуг нещадный,
И юности твоей убор, такой нарядный,
В одежду ветхую бедняги превратят,-
Тогда на тот вопрос, с которым обратятся:
"Скажи, где красота, где молодость твоя?"-
Ужель ответишь ты, вину свою тая,
Что в мраке впалых глаз твоих они таятся?
А как бы ты расцвел, когда б им не шутя
Ответить вправе был спокойно и с сознаньем:
"Вот это мной на свет рожденное, дитя
Сведет мой счет и мне послужит оправданьем".
Узнал бы ты тогда на старости любовь,
Способную согреть остынувшую кровь.
----------
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
----------
Когда твое чело избороздят
Глубокими следами сорок зим,
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?
И на вопрос: "Где прячутся сейчас
Остатки красоты веселых лет?" -
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.
Достойней прозвучали бы слова:
"Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива,
В них оправданье старости моей".
Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоем пылает вновь! Sonnet 2
----------
The original text and its translation
----------
When forty winters shall besiege thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery so gazed on now
Will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say within thine own deep-sunken eyes
Were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
If thou couldst answer, 'This fair child & quot; of mine
Shall sum my count, and make my old excuse ',
Proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel'st it social
When forty winters {*} shall besiege thy brow
and dig deep trenches in thy beauty field,
proud livery of your youth, which is now so attractive
views
All will be considered in tatters;
whereas if you are asked, where all thy beauty,
where the richness of flowering days
say it in your sunken eyes,
it would be a burning shame and empty boasting.
How much more praise deserved thy beauty use,
If you could answer: & quot; This is my beautiful child
sum my count and make my old excuse & quot ;,
proving _ego toboy_ resemblance to that of its beauty - it's yours
inheritance
It would be _kak budto_ be young again, when you
old
and see thy blood warm when you feel that
_In tebe_ she is cold.
{* On concepts of that time, forty years of age for a person means
the onset of old age.}
----------
Translation NV Gerbel
----------
When a friend of forty winters you fly,
Izryv your handsome as cornfield plow mercilessly
And your youth dress, so elegant,
The poor fellow turn shabby clothes -
Then, on that question, which will address:
& quot; Tell me, where the beauty of where your youth? & quot; -
Can it be true will answer you, concealing his guilt,
What's in the dark hollow of your eye, they lurk?
And how would you bloomed, If they are not joking
Respond calmly and had the right to consciousness:
& quot; This is me on the light is born, the child
I will bring my bill and I will Excuses & quot ;.
Then you would have learned in my old love,
Ostynuvshuyu can warm the blood.
----------
Translation Samuil Marshak
----------
When your forehead furrowed
Deep mark forty winters
Who will remember the regal attire,
Shrinking pathetic rags yours?
And the question: & quot; Where to hide now!
Remains beauty cheerful years? & Quot; -
What do you say? At the bottom of extinct eyes?
But the evil mockery is your answer.
Deserve to be sounded words:
& quot; You look at my children.
My erstwhile freshness in them alive,
In their justification of my old & quot ;.
Let the years stynuschaya blood
The heir to your burning again! Смотрите также: | |
