По правде говоря, я не читал никаких книг,
И не успеваю понять, из чего моя жизнь состоит.
Меня будит звонок, и я опаздываю на работу,
Гляжусь изнутри в свои глаза как в запотевшее окно.
Каждое утро я нажимаю reset в своей жизни,
Узнаю заново обстановку, продукты в холодильнике,
Как меня зовут, как будто написано в комнате
На каждой вещи, на том, как носки разбросаны.
Изо дня в день я держу в голове и помню, откуда я родом,
Не напрягаюсь как Джейсон Борн.
Тот город, где три кафетерия и смертную казнь скоро введут
Для тех, кто не состоит в партии власти.
Очередной день, я просыпаюсь в комнате без окон,
Бетон вместо постели, гной вместо яблочного сока.
Выбегаю вон на улицу, меня встречают трубы заводов,
Хмурые фигуры прохожих, похожие на мешки отходов.
Я внутри или снаружи? Ощущение такое же душное.
Ноги знают куда идти и сами меня ведут запутанными тропами
К дому напротив драматического театра,
Я важно обтираю ноги, прохожу, меня узнают на вахте.
Кто я такой, зачем иду в кабинет с этой надписью?
Хочу найти зеркало, чтобы увидеть, как выглядит
Председатель регионального отделения партии, и когда я успел стать им?
- Оленька! – кричу секретарше, и она подносит мне чашку чая.
Пузатая жизнь, представительские машины.
Я друг патриарха, я любовник Валентины.
Из насекомого я вдруг стал кое-кем,
Я не знаю где я, помогите мне.
Скрип половиц как далёкий крик, тихий стон пружин,
Запахи Родины слышно сквозь сон.
Я сплю, пока последний раз в жизни
Меня не разбудит ОМОН.
Мечтаю вырасти бунтарём, пью средство для мытья окон,
Где-то услышал, что нужно стать сильным или подохнуть.
Сибирская конопля на ладонях становилась пластилином,
Чёрная, как одинокое ночи, как дрочка и чувство вины.
Спирт смешивался с водой, пузырясь во мраке подъезда,
Тоскливо, волнительно, осень у края бездны.
Как будто готовишься к спячке, вяло потирая конечности,
Очнувшись в новогодней палате, вдруг вырос из детской одежды.
Останься, смирись с этой жизнью, отращивай панцирь,
Или сбеги в больничном халате в набитом автобусе зайцем.
Вокзал, проводник, подножка, и кто эти люди в погонах?
Посёлок, металл, площадка едет со мной в плацкартных вагонах.
Держись ровно, пережди на полке, не подавай виду,
Выходи, начинай всё заново, не водись со стрёмными пидорами,
Забудь прошлые обиды, здесь ещё никто не в курсе,
Что эта жизнь не удалась, что у неё даже нет вкуса.
Новые люди, места работы, новый уровень, планка,
Здесь ещё есть компании, не посланные на хуй.
И я иду на турнички по улице не истоптанной,
Нет в мире такого места, я просыпаюсь дома в блевотине.
У пивного ларька рабочий пассажирского АТП злой
От ненормированного графика и запоя,
Вонзает мне нож в спину, капает на щебёнку кровь,
Я тянусь к пяточку света, секунда, и я погибаю за Русь…
Скрип половиц как далёкий крик, тихий стон пружин,
Запахи Родины слышно сквозь сон.
Я сплю, пока последний раз в жизни
Меня не разбудит ОМОН.
Пузатая жизнь, представительские машины.
Я любовник патриарха, я друг Валентины.
Из насекомого я вдруг стал кое-кем,
Я не знаю где я, помогите мне. In truth, I have not read any books,
And I do not have time to understand what my life is.
I wake call, and I'm late for work,
Inside look into their eyes in the steamy window.
Every morning I press reset in their lives,
I recognize the situation again, food in the refrigerator,
As my name as if it is written in the room
For each thing, on how socks are scattered.
Every day I keep in my head and I remember where I come from,
I do not tense as Jason Bourne.
That city, where three of the cafeteria and will soon introduce the death penalty
For those who are not a member of the party in power.
The next day, I wake up in a room without windows,
Concrete bed instead, pus instead of apple juice.
I run out into the street, I met a pipe factories,
Gloomy figures of passers-by, like waste bags.
I'm inside or outside? The feeling is the same stuffy.
Legs know where to go and lead my own tangled paths
The house is opposite the Drama Theatre,
I am important to wipe his feet, walk, recognize me on watch.
Who am I, why should I go to the office with this inscription?
I want to find a mirror to see what it looks like
Chairman of the regional branch of the party, and when I was able to become one?
- Olenka! - I scream secretary, and she brings me a cup of tea.
Bellied life representation of the machine.
I'm a friend of the patriarch, I'm a lover of Valentina.
From insect I suddenly became something anyone
I do not know where I am, help me.
The creaking of the floorboards like a distant scream, moan springs
Smells Homeland heard in a dream.
I sleep until the last time in his life
I do not wake riot.
My dream is to grow a rebel, drink window cleaner,
Somewhere I heard that you need to be strong, or to die.
Siberian hemp on his palms became plasticine,
Black as a lonely night, like masturbation and guilt.
The alcohol is mixed with the water bubbling in the dark entrance,
Melancholy, exciting, fall at the edge of the abyss.
As if preparing for hibernation, languidly rubbing his limbs,
Waking up in the New Year's ward, suddenly grew out of children's clothing.
Stay, come to terms with life, grow a shell,
Or run away in a hospital gown in a bus stuffed rabbit.
The station, the conductor, step, and who are these people in uniform?
Village, metal, playground rides with me in second-class carriages.
Stay straight, wait out on the shelf, Something Wicked,
Come out, start all over again, with no vodis strёmnymi fag,
Forget past grievances, there still has not been informed,
That this life is a failure, that she had not even taste.
New people, place of work, a new level, the bar,
Here there are still companies that are not sent to the dick.
And I go to the street turnichki not trampled,
There is no such place in the world, I wake up at home in his vomit.
At a beer stall worker passenger ATP evil
From the graph of irregular and hard drinking,
Plunges the knife in my back, dripping blood on schebёnku,
I reach for pyatochku light, second, and I'm dying for Russia ...
The creaking of the floorboards like a distant scream, moan springs
Smells Homeland heard in a dream.
I sleep until the last time in his life
I do not wake riot.
Bellied life representation of the machine.
I am a lover of the patriarch, I'm a friend of Valentina.
From insect I suddenly became something anyone
I do not know where I am, help me. Смотрите также: | |
