«Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой — была степь. Были это веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна — назад, — там были сильные и злые враги, другая — вперед, там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота. Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота... Люди всё сидели и думали. Но ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум... Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, — и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче... Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни... Но тут явился Данко и спас всех один».
Старуха, очевидно, часто рассказывала о горящем сердце Данко. Она говорила певуче, и голос ее, скрипучий и глухой, ясно рисовал предо мной шум леса, среди которого умирали от ядовитого дыхания болота несчастные, загнанные люди...
«Данко — один из тех людей, молодой красавец. Красивые — всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:
— Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец — все на свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..
Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня.
— Веди ты нас! — сказали они.
Тогда он повел...»
Старуха помолчала и посмотрела в степь, где все густела тьма. Искорки горящего сердца Данко вспыхивали где-то далеко и казались голубыми воздушными цветами, расцветая только на миг.
«Повел их Данко. Дружно все пошли за ним — верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они... Все гуще становился лес, все меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен.
Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, — вот как!
Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.
— Ты, — сказали они, — ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!
"Once on the ground in the old days, some people, impenetrable forests surrounded on three sides by enclaves of these people, and on the fourth - was the steppe. Were it funny, strong and courageous people. And then came one day hard time: came from somewhere other tribes and drove past into the forest. There were swamps and darkness, because the wood was old, and so thickly entwined its branches that through them would not see the sky, and the sun's rays could hardly make his way to the swamps through the thick foliage. But when its rays fall on the water swamps, the stench was rising, and from the people died one after the other. Then they began weeping wives and children of the tribe, and the fathers are thinking and fell into a depression. We had to get out of this forest, and so were two roads: one - back - there were strong and evil enemies, the other - go ahead, there were giant trees, tightly embracing each other mighty branches, lowering knotted roots deep in the tenacious mud swamp. These stone trees stood silently and motionless in the afternoon in the gray twilight and even tighter shifted around people in the evenings when lit bonfires. And always, night and day, around those people was a ring of strong darkness, it is exactly going to crush them, and they are accustomed to the steppes. And it was terrible when the wind hit the tops of the trees and the forest buzzed dully, as if threatened and sang a funeral song to the people. It was still a strong people, and could they have to fight to the death to those that once defeated them, but they did not die in battle, because they were the covenants, and if used they died, then disappeared used to them from life and legacy. And so they sat and thought in the long nights, under the dull noise of the forest, in the poisonous stench of the swamp. They sat, and shade from the fires jumped around in a silent dance, and it seemed to all that it is not the shadow dance, rejoice and the evil spirits of the forest and swamps ... People are sitting and thinking. But nothing - no work, no woman does not exhaust the body and soul of people as exhausting melancholy thoughts. And the weak people from thoughts ... Fear was born among them, bound their hands strong, fear gave birth to a woman weeping over the bodies of the dead from the stench and over the fate chained fear alive - and cowardly words were heard in the woods, at first shy and quiet, and then louder and louder ... already wanted to go to the enemy and bring him a gift of his will, and no one, frightened by death, not afraid of slave life ... But there was Danko and saved all one. "
The old woman, obviously, often talked about the burning heart of Danko. She spoke in a singsong, and her voice, squeaky and dull, plain painted before me noise of the forest, among whom died from breathing the poisonous swamp accidents, driven people ...
"Danko - one of those people, the young, handsome. Beautiful - always bold. And he tells them, his companions:
- Do not displace stone path dumoyu. Who does not do anything, so nothing would happen. What we spend on the force thought so melancholy? Arise, and go into the forest and go through it, because it has the same end - everything has an end! Come on! Well! Gay!..
We looked at him and saw that he was the best of all, because in the eyes of its light a lot of force and live fire.
- Lead thou us! - They said.
Then he led ... "
The old woman paused and looked out into the steppe, where all the darkness thickened. Sparkles Danko's burning heart flared up somewhere far away and seemed airy blue flowers, blossoming just for an instant.
"He led them to Danko. All together they all went after him - believed in him. The hard way it was! It was dark, and at every step the swamp opened his rotten their greedy jaws, swallowing people and trees to stand up the way of the mighty wall. Their branches intertwined with each other; like snakes, roots stretched everywhere, and every step was worth a lot of sweat and blood of the people. For a long time they went ... all the thick forest grew, fewer have the strength! And they murmured against Danko, saying that he was vain, young and inexperienced led them somewhere. And he walked in front of them and was vigorous and clear.
But once the storm broke over the forest, the trees whispered dully, ominously. And it was then in the woods so dark, as if it came right all night, how many there were in the world since the time he was born. There were little people between large trees and terrible noise, lightning, they went, and rocking, giant trees creaked and hummed angry songs, lightning, flying over the tops of the trees, covered him for a moment blue, cold fire and disappeared just as quickly, both were scaring people. And the trees, illuminated by the cold fire of lightning, seemed alive, extends around people, care of the darkness of captivity, clumsy, long arms, weaving them into a dense network of trying to stop people. And from the darkness of the branches looked at reaching something terrible, dark and cold. It was a difficult path, and the people, tired of them lost heart. But he was ashamed to admit powerlessness, and here they are in rage and anger fell upon Danko, the man who went before them. And they began to reproach him in the inability to control them - that's how!
They stopped and a triumphant noise of the forest, among the trembling darkness, tired and angry and began to judge Danko.
- You - they said - worthless and harmful man for us! You led us and tired, and for this you will die! Смотрите также: | |
