Здесь грешник Миша - тот, кто меня слышит, подумай,
Как этот укурок только дышит, но он не только дышит,
Он и руками машет, привет мамаше, а также анаше,
С меня взятки гладки, я не мажор сладкий,
Играл с мусорами в прятки, не имел папки, сам искал бабки,
Снова бабки на хапки, жизнь тяну за лямки
Бах бах и в дамки, через раз в думки, боем тумаки,
Эй, мы не дураки, мы уважаем драки, у девок булки
У нас кулаки как на волге бурлаки, тяну косяки,
Респект мужики, колобки как ёжики, в карманах ножики,
Теперь мы вожаки, я не читаю - я разговоры говорю,
Своё в гору толкаю, ходим по краю. За своих рвать буду,
И за свою свободу, зверею год от года, это такая мода,
Как сказал один герой - отравлена вода,
И вам респект ненормальная банда, все будет путем, дядя Володя
Ноги в холоде, конец в тепле, эй тепло сильвупле,
Не туплю не люблю продажи-купли, луплю в дубли,
Хвать рубль и в Дублин. Оптимальный выхлоп,
Вот чем забиты наши головы,
Чтобы что-то выпало бить надо в бороду.
Что случилось написано было на роду,
Город на тебя давил, сам дави на город смолоду.
Как карты, меня лишь люди друг друга теряли,
Устал прощать, устают даже парни из стали.
Встал на ноги, сделал напас, сбив чуть пепла
Знаешь, ближе то, что за тысячу километров.
И только этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И только этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
Люди алчное мясо, уже нет носа
Но ищет мазу под звуки Наса, собирая пазл.
И я там лазил раз за разом, верь на слово
Это не менее опасно, чем в упор выстрел из бластера.
Слышал клацут замки, мои люди вышли из карцера
Кидок правильно идет, как чисто с камнями из кварца.
От лачуги до дворца, от младенца до старца
Все качают в ритме Вуду танца, идем до конца.
Сделал трек для пидарасов, для слабонервных мясо
По отзывам понял сразу, кто пидар, а кто браза.
И будто-то кто-то сглазил, типок на вазе
Как сами серые слушают наши темы в своих тазиках.
Никто не думал, что будет тем, кем он является
Не брит, лоб рассечен, румяные глаза - мне все нравится.
И я всегда за близких, а что еще может быть ближе?
А в трубке голос: Держись, я еду, Миша.
Нас взрывают, принимают, травят, валят в магазинах
На систему как на Емельяненко, Вандам ...
Мы не бессильны, мы сильны, сын
Мы как гнездо осиное, лови, что есть тогда
И засыпь в зубы маслину. Псина, горелые плюшки
С балконов летят как трассеры, мы чем-то выделяемся
Все-таки, в этой черной массе.
Да, иногда бывает, очень внутренне трудно бывать
Что не лег еще, а уже почти второе утро.
Это не от пудры вроде, я в стране жду день ссудный
Хороших дел вывалив на стол наборчик скудный.
Обычный шмон и не скажу, что самый трудный
Берись за голову, муда, срывай этот жетон нагрудный.
Дерзок, молод, в архивах плавится мембрана
После болевого шока не раз слышал стоны сопрано.
Тихо лежат только бараны, здесь у кого-то есть движ
У остальных закрыты краны, прости, братиш.
И пока этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И пока этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И пока этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И пока этот лютый запас не иссяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк.
И будь ты левое тело иль правый босяк,
Друг у друга не спрося, руки бьют жирный масяк. Here Misha sinner - the one who hears me, think,
How does this ukurok only breathes, but he not only breathes,
He and his hands waving hello mummy, as well as marijuana,
With me bribes smooth, I did not major sweet,
Playing hide and seek with the garbage, had no folders, he was looking for grandmother
Again dibs on Hapki life pull the straps
Bach Bach and Kings, through every pillows, fight cuffs,
Hey, we're not stupid, we respect the fight, girls have bread
We both fists on the Volga boatmen, pull jambs,
Respect men, hedgehogs as balls, knives in his pockets,
Now we are the leaders, I do not read - I talk say
His uphill push, walk on the edge. For their tear will,
And for their freedom, the beast from year to year, it is such a fashion,
As one character - poisoned water,
And you respect crazy gang, everything will be by Uncle Volodya
Feet in the cold end of the heat, the heat silvuple hey,
Not tuplyu do not like sales, purchase, luplyu in doubles,
Enough of the ruble in Dublin. Optimal exhaust,
That's what crammed our heads,
That something must be dropped beat in his beard.
What happened was written on the old,
City pressed on you, he Davie city youth.
As maps, I only people lose each other,
Tired to forgive, even guys get tired of steel.
Rose to his feet, made Napas, knocking a little ash
You know, closer that a thousand kilometers away.
And just this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And just this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
People are greedy meat, has no nose
But looking to the sounds of Mazu NASA collecting puzzle.
And there I climbed over and over again, believe in the word
This is no less dangerous than the focus of the shot blaster.
Heard klatsut locks, my people came out of lockup
Kidok correctly is as clean with stones of quartz.
From shacks to the palace, from infant to elder
All swing to the rhythm of voodoo dance, go to the end.
Made track for motherfuckers for the faint of heart meat
In the opinion of realized immediately who fagot and who Braz.
And if something someone the evil eye, Tipoca on the vase
How to listen to our own gray threads in their basins.
No one thought it would be the person he is
Unshaven, his forehead is cut, ruddy eyes - I like everything.
And I'm always for loved ones, and what else could be closer?
A voice on the phone: Hold on, I'm going, Mike.
We blow up, take, grass, knocked in stores
On the system as Emelianenko, Wanda ...
We are not powerless, we are strong, the son
We as a hornet's nest, catch, then there
And Grist olive teeth. Dog, burnt buns
Balconies fly as tracers, we are particularly distinctive
Still, in this black mass.
Yes, sometimes it is very difficult to come internally
Do not lay still, and almost the second morning.
This is not the kind of powder, I'm in the country waiting for the day the loan
Good things dumped on the table naborchik meager.
Normal shakedown and I will not say that the most difficult
Beris his head, muda, to thwart this badge chest.
Bold, young, in the archives of the membrane melts
After a painful shock had heard groans soprano.
Quietly lie just sheep, here someone has a Motion
The other valves are closed, sorry, bratish.
And while this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And while this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And while this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And while this fierce reserve is not exhausted,
Each other without asking, hands beat bold masyak.
And whether you left the body il right tramp,
Each other without asking, hands beat bold masyak. Смотрите также: | |
