Переждав день, я выхожу на улицу и под жёлтым светом фонарей нахожу покой.
Под солнцем только одна тень, и даже она умирает в полдень; здесь со мной всегда несколько разных, причудливой формы, они сменяются и с ними никогда не скучно и не одиноко, страхи прячутся в темноте, не показываются из подворотен.
Но один раз я обнаружил себя среди зудящего зноя на проспекте в полдень, где десятки солнц дрожали в бугристом зеркале металла столкнувшихся в лоб автомобилей. Мои чёрные волосы не отражают света, ветер стих, только дрожит в восходящих потоках горячего воздуха чужая смерть и как будто здесь же вся моя жизнь.
Тогда я нашёл силы смотреть вокруг, не только себе под ноги, и в ярком дневном свете видеть себя, свой страх перед городами, до крыш затопленными густой повседневностью, и усталостью каждого человека в густой толпе.
Washing the day, I go out into the street and I find peace under the yellow light.
Under the sun, only one shadow, and even she dies at noon; Here, with me there are always several different, bizarre form, they replace them with them are never boring and not lonely, fears are hiding in the dark, are not shown out of convinced.
But once I discovered myself among itchy heat on the avenue at noon, where tens of suns were trembling in a metal mirror of the metal collided into the forehead. My black hair does not reflect the light, the wind verse, only trembles in the ascending flux of hot air someone else's death and as if all my life is here.
Then I found the strength to look around, not only myself under my feet, and in bright daylight see myself, my own fear of cities, to the roofs flooded thick everyday, and fatigue of every person in a thick crowd.
