Как дела у меня тебе наплевать и
Не помнишь меня и даже не вспоминаешь.
Не знаешь, что ночью один на кровати
Лежу и страдаю. Ты правда не знаешь,
Что значит любить так безумно и рьяно.
Тебе так легко: учеба, с района подруги...
А я, как собака, зализываю раны,
Алкоголем справляясь с любым недугом.
На звонки ты не отвечаешь не потому
Что со связью проблемы. Проблема во мне.
Зачем разговаривать с тем, кто идет ко дну,
Точнее уже на промозглом дне?
Тебя кто-то любит? Поверь, не по-настоящему.
А может и нет. Не буду таким уверенным.
Я шагами аршинными загоняю себя в ящик,
И всем говорю, что это, конечно, временно.
Я не пишу эти строчки, я ими нещадно блюю,
Зачем мне бумага? Подайте мне лучше тазик.
О том, что один я, о том, что так сильно люблю
Пишу в каждой строчке и в каждой заезженной фразе.
Я сам себе надоел, и эти ванильные сопли
Надо просто бы сжечь, как когда-то товарищ Гоголь.
До родных не доносятся мои пьяные вопли,
А если вдруг слышат, я сразу гоню их с порога.
Одинокий и брошенный. Намертво всеми забытый.
Вот такая вот жизнь, с ее счастьем до крышки гроба.
И если на небе есть кто-то, от глаз моих скрытый,
То пусть меня слышит: я ненавижу бога.
(Музыка Clem leek)
