Волга идёт в разлив, плывут бабки,
Кто накасарезил туго залезет в удавку,
Маменькины сынки стали мусорами,
По помятым мозгам пройдём утюгами.
По любимым тоска, боль у виска, слабому горе.
Галимо по ящику в новостях тараторят.
Дым столбом кружит, куча кофейных кружек,
Телефон трещит, видать, пока кому-то нужен.
Под ногами битая посуда - был скандал.
Достал плюс недостатков груда, устал.
Акулам корм коли на море шторм. В гости
Вчера пацаны приходили, играли в кости.
Для них по жизни бег давно сменил ходьбу,
И суета - это шанс одурачить судьбу.
Деньги летят в трубу, пацан, давай взвесим
Шансы свалить с района, хотя б на месяц.
У многих руки в говне, а думают, что в золоте.
Мои пацаны утонули в хмеле и солоде,
Да и я не ангел, давно не те крылья,
Но кто бог, когда глотаю пыль я?
Волга идёт в разлив, плывут бабки,
Кто накасарезил туго залезет в удавку,
Маменькины сынки стали мусорами,
По помятым мозгам пройдём утюгами.
Волга идёт в разлив, плывут бабки,
Кто накасарезил туго залезет в удавку,
Маменькины сынки стали мусорами,
По помятым мозгам пройдём утюгами.
По любимым тоска, боль у виска.
Я где-то меж стаканом виски и попыткой сна.
Или так действует весна?
Или просто дома потолок стал низко?
Песка в глаза насыпали будто.
Я сливаюсь отсюда, от каждодневного блюда.
Через минуту посадка на рейс,
Где я опять могу начать всё с нуля пока есть сила.
Бесила бы эта трясина.
А таких, как я, привлекало всегда жить красиво.
Вникала, в жизнь не втыкала, как в горло вилы,
И уходила, где льётся текила.
Тем временем дружками стали друзья, дружки - знакомыми.
Подружки чьими-то жёнами. Временно.
Ты во мне так нельзя быть уверенным.
Не судите предвзято, я здесь транзитом.
Моя Самара уже давно не городок.
Вернуться лет на пять назад хоть бы на часок.
Дружок с армейки пишет: «От бабы писем нет»,
Но я-то знаю - новый хахаль у неё, старый сюжет.
На районе всё те же лавки, те же лица.
Бывает, с кем-то иногда придётся раскуриться.
И все мечтают: будет золото, будет порча.
Сгоряча признают пацанчики богача.
Будни наступают на пятки рано с утра.
Для таких, как мы, работа, как для пса конура.
По вечеру назад в трали-вали мимо бутиков.
Давки в толкотне полного смеха и криков.
Я вернусь домой, как сотни Магелланов,
Которые достигли цели долгожданной.
Район - дыра, а хата - кантейка,
Судьба - индейка, а жизнь - злодейка, сын.
Волга идёт в разлив, плывут бабки,
Кто накасарезил туго залезет в удавку,
Маменькины сынки стали мусорами,
По помятым мозгам пройдём утюгами.
Водка идёт в разлив, плывут бабки,
Кто на косарзит туго залезет в удавку,
Маменькины сынки стали мусорами,
По помятым мозгам пройдём утюгами. Volga goes to the flood, grandmas are swimming,
Whoever cut tight will climb into a noose,
Mama’s sons became garbage,
We will go through the rumpled brains with irons.
For loved ones longing, pain at the temple, weak grief.
Galimo chatter in the news box.
Smoke piles of coffee, a bunch of coffee mugs,
The phone is cracking, see, while someone needs it.
Broken dishes underfoot - there was a scandal.
He got a plus of flaws pile, tired.
Shark feed if sea storm. To visit
Yesterday the boys came, played dice.
For them, running has long been replaced by walking,
And vanity is a chance to fool fate.
Money is flying in a pipe, boy, let's weigh
Chances to get down from the district, although used for a month.
Many have hands in shit, but they think that in gold.
My boys drowned in hops and malt
Yes, and I’m not an angel, for a long time not those wings,
But who is the god when I swallow dust?
Volga goes to the flood, grandmas are swimming,
Whoever cut tight will climb into a noose,
Mama’s sons became garbage,
We will go through the rumpled brains with irons.
Volga goes to the flood, grandmas are swimming,
Whoever cut tight will climb into a noose,
Mama’s sons became garbage,
We will go through the rumpled brains with irons.
For loved ones longing, pain at the temple.
I’m somewhere between a glass of whiskey and an attempt to sleep.
Or is spring like this?
Or just at home the ceiling got low?
Sand was poured into my eyes as if.
I merge from here, from everyday dishes.
After a minute boarding the flight,
Where again I can start from scratch as long as there is power.
This quagmire would infuriate.
And people like me were always attracted to live beautifully.
I penetrated into life I didn’t stick, like a pitchfork in my throat,
And left, where the tequila pours.
Meanwhile, friends became friends, friends became acquaintances.
Girlfriends by someone's wives. Temporarily.
You cannot be so sure of me.
Do not judge biased, I am here in transit.
My Samara is no longer a town.
Return five years ago, even for an hour.
A friend from an armyka writes: “There are no letters from a woman”,
But I know something - she has a new hahal, an old plot.
In the area, all the same shops, the same faces.
It happens that sometimes you have to smoke with someone.
And everyone dreams: there will be gold, there will be corruption.
The rush of the rich is recognized by the boys.
Weekdays come on heels early in the morning.
For people like us, work is like a dog kennel.
In the evening, back in trawl-val past boutiques.
Crush crowded with laughter and screams.
I'll be back home like hundreds of Magellans
Which achieved the long-awaited goal.
The area is a hole, and the hut is a canteen,
Fate is a turkey, and life is a villain, a son.
Volga goes to the flood, grandmas are swimming,
Whoever cut tight will climb into a noose,
Mama’s sons became garbage,
We will go through the rumpled brains with irons.
Vodka is on the spill, grandmas are swimming,
Who will slink tightly into a stranglehold
Mama’s sons became garbage,
We will go through the rumpled brains with irons. Смотрите также: | |
