Толстой отмечал юбилей
Ясно поляну накрыл
И всех своих близких друзей
На этот банкет пригласил.
Тютчев забил заразу,
курили за гаражом.
Пушкина убило сразу,
Лермонтова потом.
Достоевский напился в хлам,
К старушке стал приставать.
Ударил ее топором,
Быстро домой - и писать.
Гоголь с собою в душ
Взял двух крестьянских девчат,
Напились текилы и с ним
Мертвые в душе лежат.
Пушкин съел больше всех,
В кусты забежал он на миг,
Памятник нерукотворный
Себе за кустами воздвиг.
Мама Толстого пошла
В баньку хлестать коньяк
А вслед за мамой туда
Мамин зашел Сибиряк.
Тютчев в тютю бухой,
Достоевский достал девчат,
Белинский в одном белье,
Рылеев рылом в салат.
Пушкина няня легла,
В спальне устроив бардак,
Няня легла не одна,
Мамин с ней лег Сибиряк.
На карете лихой сутенер
За крестьянками прикатил,
Толстой дал ему сто рублей,
Крепостное право продлил.
Разбушевался Крылов,
Вырвал у Пришвина клок.
Хотел еще Блока избить,
Но Блок поставил блок.
Есенин стихи написал,
Пошел к проституткам в кабак.
Есенин пошел не один,
С ним Мамин пошел Сибиряк.
Некрасов прекрасно бухнул
И стриптиз заказал,
Кричал он всем бабам Ура!"
И лифчики в воздух бросал.
Тургенев Цветаеву взял
И поступил он с ней так,
Как поступает со всеми
Мамин всегда Сибиряк.
Анну Ахматову Блок
Пьяный в кусты завалил,
И в памятник нерукотворный
Случайно рукой угодил.
Герцен заснул под столом,
Герцен конечно дурак.
К нему, чтобы не разбудить
Мамин ползет Сибиряк.
Герцен проснется с утра,
Руками ощупает зад,
И будет думать всю жизнь:
Что делать и кто виноват.
Танцует для телок Фет,
Фет для них песни поет,
Фет - неприкольный поэт,
Фету никто не дает.
Некрасов кричит Ура!",
Ему привезли порошок.
Вот кому на Руси
Действительно жить хорошо! Tolstoy celebrates anniversary
Clear glade covered
And all of their close friends
On this feast invited.
Tjutchev scored infection,
smoked behind the garage.
Pushkin was killed immediately,
Lermontov then.
Dostoevsky got drunk in the trash,
To the old woman began to stick.
Hit her with an ax,
Fast home - and write.
Gogol with him in the shower
Took two peasant girls,
Drank tequila with him
The dead lie in the soul.
Pushkin ate the most,
In the bushes, he ran for a moment,
Monument miraculous
Himself behind the bushes erected.
Mom went to Tolstoy
In the bathhouse whip brandy
And after my mother there
Mum's gone Siberians.
Tiutchev tyutyu buhoy,
Dostoevsky got girls,
Belinsky in his underwear,
Rileyev snout salad.
Pushkin's nanny went to bed,
The bedroom arranging mess
Babysitting lay not one,
With her mother's leg Siberians.
A carriage dashing pimp
For peasant rolled,
Tolstoy gave him a hundred rubles,
Serfdom was extended.
Raged Krylov
Snatched Prishvina tuft.
Block still wanted to beat,
But put the unit block.
Yesenin poems written
Went to prostitutes in a tavern.
Yesenin went to not one,
With him went Siberian Mamin.
Nekrasov perfectly thumped
And striptease ordered
He shouted all the women Hooray! & Quot;
And bras thrown into the air.
Turgenev took Tsvetaeva
And what he did with it so
How comes with all
Mom's always Siberians.
Anna Akhmatova Block
Drunk in the bushes flunked,
And a monument without hands
Accidentally hit his hand.
Herzen fell asleep under the table,
Herzen certainly a fool.
To him not to wake
Siberian Mamin creeps.
Herzen wake up in the morning,
Hands touched bottom,
And will think all his life:
What to do and who to blame.
Dances for heifers Fet
Fet for them sings,
Fet - neprikolno poet,
Fet no one gives.
Nekrasov yells Hooray! & Quot ;,
He brought a powder.
That someone in Russia
Really live well! Смотрите также: | |
