Давай, дорогая, ты будешь всю ночь
Не спать, а я буду не пить.
Давай, чем плеваться друг в друга слюной,
Мечтать, как могло бы быть:
Что мы на тачанке летим, обалдев,
С учением Маркса в ладу,
И что, наконец, мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Ты будешь курсисткою белой кости,
А я из рабочих, и вот –
Женюсь на тебе, под Каховкой пустив
Отца твоего в расход.
Ты будешь со мной в бронепоезде
И даже в тифозном бреду.
Мы выживем, чтоб умереть в один день
В тридцать седьмом году.
Я стану комдивом посредством харизм,
Медалями гордо звеня,
А ты, всей душой ненавидя троцкизм, -
До смерти любить меня.
Но наши соратники, как им не лень,
Нас под монастырь подведут,
И нас расстреляют с тобой в один день
В тридцать седьмом году.
И наших детей изловив во дворе,
Сошлёт их в колымский содом
Чекист из чухонцев, а то и еврей,
Чтоб въехать в наш сталинский дом.
Но разоблачат и его на суде
И высшую меру дадут,
А нам наплевать – мы умрём в один день
В тридцать седьмом году.
Но верю, воспрянет страна ото сна
И скажет, печаль не тая,
Что мы невиновныя, но и она
Не виноватая.
Так что, дорогая, ложись-ка в постель,
А я за портвейном пойду.
Ты знаешь, нам не умереть в один день
В тридцать седьмом году. Come on, darling, you'll be up all night
I do not sleep, and I will not drink.
Come on, than to spit in each other's saliva,
Dreaming, as it could be:
What we're going on a cart, Ninny,
With the teachings of Marx in harmony,
And finally, we will die in one day
In the thirty-seventh year.
You're going to girl students white bone,
I'm working out, and that's -
Marry you, having started under Kakhovka
Father your in consumption.
You will be with me in an armored train
Even typhoid delirium.
We will survive to die in one day
In the thirty-seventh year.
I'm Divisional Commander through charisms,
Medals proudly ringing,
And you, with all my heart hating Trotskyism -
Before the death of my love.
But our colleagues, as they are not lazy,
We were let down by the monastery,
And we shot with you in one day
In the thirty-seventh year.
And our children catch in the yard,
Soshlёt them in Kolyma uproar
Chekist of Chukhontsev or even a Jew,
To enter our Stalin-era building.
But it will show up in court and
And give the highest measure,
And we do not care - we will die one day
In the thirty-seventh year.
But I believe the country will rise from sleep
And tell sad bonded,
What we nevinovnyya, but it
Not guilty.
So, my dear, lie in bed a minute,
And I'll go over port.
You know, we do not die in one day
In the thirty-seventh year. Смотрите также: | |
