(На музыку Нино Рота из к/ф «Godfather»)
Я прилетел в Израиль как турист и друг
И в Тель-Авиве в Сару я влюбился вдруг,
И, оценив мою любовь,
Она однажды позвала меня с собой.
То был намёк, так всякий русский понял бы,
Всегда томимый предвкушением любви.
Пока мы шли, погас закат,
И тут она мне протянула автомат.
Она сказала: «Ты в душе совсем аит.
О, что за ночь нам предстоит!»
Какой пассаж! Азохэн Вэй! Аллах акбар!
Пока я думал, мне булыжник в лоб попал.
От удивленья я упал,
А Сара кинула куда-то в ночь напалм.
В кустах осоки тихо плакал Иордан,
И над волной слезоточивый полз туман.
В меня стреляли, я стрелял,
И Могин-Довид в небесах всю ночь сиял.
Она кричала: «Ты в душе совсем хасид,
И «узи» твой, как гром, гремит!»
Очнулся я в её квартире, был рассвет,
В углу шептал молитвы ветхий Сарин дед.
Вошла она, и семь свечей
Зажглись в египетской ночи её очей.
Я убегал прямым путём в «Бен-Гурион»,
За мною гнался сват и резник Мендельсон,
Но я успел сесть в самолёт,
А Мендельсона задержали у ворот.
И я подумал: «Я в душе совсем «моссад»,
Пора лететь в свой Ленинград».
