Я плохо помню, как всё было, тем не менее,
Начну рассказ свой, мы жили в Йемене.
Моя семья владела землями на юге полуострова
Недалеко от моря Красного.
Папа рождён в пустыне был в шестидесятых,
Через два года после революции. Проклятых
Северян он ненавидел всей душой,
Считал, что женщинам не нужно прятаться за паранджой.
И со своей женой — моею мамой,
Познакомился в России, там, где его учили убивать,
Стрелять, командовать войсками,
Но он пожертвовал всем ради любви к маме.
Рискуя быть убитым, вывез её из страны.
За ним охотились головорезы из Саны.
По приговору его дни были сочтены.
Йемен был на пороге гражданской войны.
Удача к счастью сопутствовала папе с мамой.
До Йемена добрались быстро, хотя и под охраной
Находились, молились каждый день.
Надеялись на лучшее, пытаясь отвести тень
От своих детей: меня и младшей Лены.
Скоро нас под защиту приняли родные стены.
Семейного имения владения были велики.
Врагам туда соваться было не с руки.
Мы подрастали с Ленкой, не зная горя.
В стране было спокойно, затишье перед бурей.
Наша семья решила в Баден переехать жить,
Чтобы поближе к европейской культуре быть.
Разматывая нить своего повествования,
Я подхожу к главному — началу восстания.
Внимание, время идёт только вперёд.
В Йемене настал девяносто четвёртый год.
Однажды вечером было душно и тоскливо,
Небо внезапно озарилось вспышкою от взрыва.
На улице раздались выстрелы потом крики,
По стенам бешено метались огненные блики.
Мы с Леной побежали на балкон, не зная в чём дело.
Интересно было, что же там горело?
Я задала отцу вопрос: «Это салют, да?»
Папа ответил тихо: «Нет, это война».
Последнее что помню: трюм, шум, страх.
Беженцев переправляли на военных кораблях
В Алжир на французскую военную базу.
Спаслись не многие, те, кто не погиб сразу.
Отец остался дома, не захотел бежать,
Решил, что будет до последней капли крови воевать
За убеждение, за честь родной земли.
Запомни это имя — Ахмед Саид Али. I hardly remember how it was, nevertheless,
I'll start my story, we lived in Yemen.
My family owned land in the south of the peninsula
Not far from the Red Sea.
Dad was born in the desert in the sixties
Two years after the revolution. Of the damned
He hated the northerners with all his soul,
He believed that women did not need to hide behind a burqa.
And with his wife - my mother,
I met in Russia, where he was taught to kill,
Shoot, command the troops,
But he sacrificed everything for the love of his mother.
At the risk of being killed, he took her out of the country.
Thugs from Sana'a hunted him.
By the verdict, his days were numbered.
Yemen was on the verge of a civil war.
Luck fortunately was with mom and dad.
We got to Yemen quickly, albeit under protection
We were, we prayed every day.
Hope for the best trying to shade away
From my children: me and the younger Lena.
Soon our native walls took over our protection.
The family's estates were great.
Enemies could not get in there.
Lenka and I grew up without knowing grief.
The country was calm, the calm before the storm.
Our family decided to move to Baden,
To be closer to European culture.
Unwinding the thread of my story
I come to the main thing - the beginning of the uprising.
Attention, time only goes forward.
Yemen is in its ninety-fourth year.
It was stuffy and dreary one evening
The sky suddenly lit up with a flash from the explosion.
Shots rang out in the street then screams
Fiery glare darted madly along the walls.
Lena and I ran to the balcony, not knowing what was the matter.
It was interesting what was burning there?
I asked my father a question: "This is a salute, right?"
Dad replied quietly: "No, this is war."
The last thing I remember: hold, noise, fear.
Refugees were ferried on warships
To Algeria to a French military base.
Not many were saved, those who did not die immediately.
Father stayed at home, did not want to run,
I decided that he would fight to the last drop of blood
For conviction, for the honor of the native land.
Remember this name - Ahmed Said Ali. Смотрите также: | |
