Я работаю солнечной батареей, я в кармане оранжевом солнце грею, чтоб оно на небо взошло скорее и чесало макушки заснувших лип. Солнце ловит за пальцы меня лучами, я его приручила и отвечаю, солнце просит завтрак и выпить чаю, просит прямо внутрь его налить.
Солнцу так одиноко ходить по кругу – вот нашло, понимаешь, себе подругу, и ему всё равно – хоть любовь, хоть ругань, поболтать бы вот только о ерунде. Я его несу осторожно очень, ведь оно непоседливо, между прочим, и всё время выпрыгнуть хочет ночью, чтобы вдруг повсюду случился день.
Я работаю солнечным развлеченьем, я кормлю его по утрам печеньем, а потом усталой порой вечерней я ему чумазую спинку тру. И когда уже все разбрелись и спят, я отмываю солнцу босые пятки, а то все ведь заметят на солнце пятна, многим это будет не по нутру.
Но потом постепенно солнце взрослеет, в переходном возрасте жарит злее, и багровым пятном по ночам алеет, и подчас забывает придти домой. А приходит – горячее, как жаровня, говорит, что я, мол, ему не ровня, и не родственница я ему по крови, и что вид ему неприятен мой.
Понимаю, я, в общем, сама такая, я всем прихотям солнечным потакаю, а оно мне в сердце лучи втыкает, чтоб до боли – а мне так тепло в груди. Покричит об измене, тоске, обмане... а потом тихонько к себе поманит и заснёт спокойно в моём кармане, и я буду бояться его будить.
Я работаю солнечной батареей. На рассвете прохладно, восток сереет, воздух пахнет листьями и сиренью, и пора бы уже открывать карман. Я держу карман шире, чтоб было проще... солнце сонное нос конопатый морщит, а потом восходит над тихой рощей, рассыпается искрами по домам. I work solar battery, I am in the pocket of the orange sun warm, so that it rushes on the sky soon and chelled the top of the felling Lip. The sun catches the rays behind my fingers, I tamed him and answer, the sun asks breakfast and drink tea, asks him right inside him.
The Sun is so lonely walking in a circle - here I found, you understand my friend, and he doesn't care - even though love, even though Rugan, to chat just about Erund. I carry it carefully very, because it is restless, by the way, and all the time jump off wants at night so that he suddenly happen everywhere.
I work solar fun, I feed it in the morning cookies, and then tired sometimes evening I am a chumased back. And when everyone has already dispersed and sleep, I wash the sun with bare heels, and then all after all will notice the stains in the sun, it will not be on the floor.
But then gradually the sun grows up, in the transitional age he fries evil, and the bugger spot at night Aleuts, and sometimes forgets to come home. And it comes - hot, like a brazier, says that I, they say, he is not equal, and I am not a relative of him in the blood, and that it is unpleasant to him.
I understand, I, in general, herself, I myself, for all the pleasures of the sunny solar, and it sticks to me in the heart of the rays, so that to pain - and I so warm in my chest. Squeezing about treason, longing, deception ... And then climbing her to himself and lights calmly in my pocket, and I will be afraid to wake him.
I work solar battery. At dawn is cool, East is gray, the air smells with leaves and lilac, and it would be time to open his pocket. I keep my pocket wider, so that it was easier ... Sun is a carotid nose cavulus freezing, and then goes back to a quiet grove, scattered by sparks at home. | |
