В прошлом был я вор в душе и бандит в потенции,
А она сама вообще из интеллигенции.
Как нацепит красный бант, выйдет из-за ширмы,
Сразу видно консультант иностранной фирмы.
Но амур прищурив глаз плюнул на сомнения,
И пошла любовь у нас ультрасовременная.
Не сказать что плохо все, все вполне приглядно,
Правда страсти у нее по ночам, ну ладно.
Вот еще деталь одна, тоже очень странная,
Только гости так она - раз меня и в ванную.
То в чулан меня запрет, то на антресоли,
И меня конечно зло берет, чемодан я что ли?!
Психанул раз как то я: " чем мол недовольная?"
А она говорит, у тебя морда протокольная.
"Ладно", думаю сидя в шифоньере темном,
Ночью я тебе змея все-все-все припомню.
Ну а сам глаза до дыр, стер глядя сквозь скважину,
А они там дыр-дыр-дыр чешут не по-нашему.
Только вот сдается мне эти иностранцы,
Не они, а в их тряпье наши голодранцы.
Приблатыкались под них - шушера валютная,
Ох я вам! И сперло дых за ее беспутную.
Закипела кровь моя, ну держитесь волки,
И рванул рубаху я обнажив наколки.
Морду сделал кирпичом, выгнул пальцы веером,
Эх, и вышибнул плечом дверцу шифоньера я.
Залетаю и реву: "Ща, баргуда падла,
Кыш под нары, пасть порву, кислая баланда"
Глядь один аж побелел, выронил фломастеры,
И белугою взревел: "Террористы! гангстеры!".
И с балкона, а второй хоть и чернокожий,
Но по-русски, я, говорит свой, но с бакона тоже.
Все утихло выпил я, а она сердешница,
Под столом лежит плашмя - не мычит не телится.
Я водой ее полил, вроде оклемалась,
Что ж ты Ваня натворил? ну разрыдалась.
Ах дурак ты, ах бандит, где ж теперь мне денег брать?
Это ж были, говорит, бизнесмены твою мать!
Знать бы, ладно, ничего, все поймут ребята,
Ничего то ничего, да этаж девятый!
И ударилася вновь, слезы пуще прежнего,
Свою грустную любовь утешаю нежно я.
Отмотаю мол я срок и вернусь к тебе,
Ну а тут в дверях звонок "кто там?", "ФСБ".
И ударилася вновь, слезы пуще прежнего,
Свою грустную любовь утешаю нежно я.
Отмотаю мол я срок и вернусь к тебе,
Ну а тут в дверях звонок "кто там?", "ФСБ". In the past I was a thief at heart and a thug in potency,
And she herself is generally from the intelligentsia.
As he puts on a red bow, he comes out from behind the screen,
The consultant of a foreign company is immediately visible.
But Cupid screwed up his eyes and spat on doubts,
And we have ultramodern love.
Not to say that everything is bad, everything is quite clear,
True passion she has at night, okay.
Here is one more detail, also very strange,
Only guests so she - once me and the bathroom.
Now I'm banned in the closet, then on the mezzanine,
And of course evil takes me, am I a suitcase ?!
I freaked out once like: "What are you dissatisfied with?"
And she says you have a protocol face.
"Okay," I think sitting in a dark wardrobe,
At night I will remember you everything, everything, everything.
Well, his eyes to the holes, he erased looking through the hole,
And they scratch holes-holes-holes there not in our way.
Only now these foreigners seem to me,
Not they, but in their rags our hicks.
They cheated on them - the currency riffraff,
Oh, I will! And stole her breath for her dissolute.
My blood has boiled, well, keep the wolves,
And I tore at my shirt, revealing my tattoos.
He made a brick in his face, curved his fingers like a fan,
Eh, and I kicked out the wardrobe door with my shoulder.
I fly in and roar: "Shcha, barguda bastard,
Shoot under the bunks, tear your mouth, sour gruel "
Look, one already turned white, dropped the markers,
And beluga roared: "Terrorists! Gangsters!"
And from the balcony, and the second, though black,
But in Russian, I speak my own, but from the bakon too.
I drank everything quietly, and she is a heart,
Lies flat under the table - does not bellow, does not calf.
I poured water on it, it seemed to be okay,
What have you done, Vanya? well burst into tears.
Oh you fool, ah bandit, where can I get money now?
They were, he says, businessmen of your mother!
I wish I knew, okay, nothing, everyone will understand the guys,
Nothing, nothing, but the ninth floor!
And hit again, tears worse than ever,
I tenderly comfort my sad love.
I will rewind the term and return to you,
Well, here at the door bell "who is there?", "FSB".
And hit again, tears worse than ever,
I tenderly comfort my sad love.
I will rewind the term and return to you,
Well, here at the door bell "who is there?", "FSB". Смотрите также: | |
