Текут, скользят огни зеленых мух. Над Мёртвым морем знойно и туманно От блеска звёзд. Песок вдали - как манна, И смутный гул, дрожа, колдует слух.
То ропот жаб. Он длится неустанно, Зовёт, томит... Но час полночный глух. Внимает им, быть может, только Дух Среди камней в пустыне Иоанна. Там, между звёзд, чернеет острый пик Горы Поста. Чуть теплится лампадка. Внизу истома. Приторно и сладко
Мимозы пахнут. Сахарный тростник Горит от мух... И дремлет Лихорадка, Под жабий бред откинув бледный лик.
JERICHO
Lights of green flies flow, glide. It's hot and foggy over the Dead Sea From the sparkle of the stars The sand in the distance is like manna And a vague hum, trembling, conjures the ear.
Then the murmur of toads. It lasts relentlessly Calls, languishes ... But the hour is deaf midnight. Perhaps only the Spirit is listening to them Among the stones in the wilderness of John. There, between the stars, a sharp peak turns black Mountains of Lent. A little lamp is glowing. At the bottom of the languor. Luscious and sweet
Mimosas smell. Sugar cane It burns from flies ... And the Fever slumbers, Throwing back a pale face under the toad delirium.