Первые чувства вдовы молодой.
В неполных 50 лет я стала вдовой. А 50 лет я считаю возрастом молодым. ЧелоВек! По задумке Творца человек может жить 100 лет и больше. Следовательно, 50 лет – середина жизни, и в ней он должен себя чувствовать, как у нас в 25-30 лет, и быть на этом уровне здоровым, молодым. И я так себя и чувствую.
А люди в этом возрасте уходят в мир Светлой Нави, только начав понимать ценности жизни истинные, неподдельные, после стольких ошибок, неудач, неправильных шагов вследствие ложных образов, им навязанных. И как горько потом им осознавать, после смерти тела, что можно было прожить жизнь иначе, по-другому, если бы подсказал кто, а подсказывает мир невидимый всё время, да не слышат люди, свойства чудесные порастеряв.
Мой муж умер во сне дневном среди майской красоты, и мы считаем это счастьем, а размышлений у него было много перед этим, ибо по сути он последнее время был молодым стариком.
Похороны, конечно, были, как у всех, суетливо и быстро. А вот чувства наши были иные. Души покойных близких я чувствую давно, их ощущения во время похорон и после. Человек не умирает! Умирает только его тело. А мысли, чувства, эмоции становятся ещё ярче и значимее!
Когда после вскрытия привезли тело в домовине (люблю это старинное слово), а я думала, что не переживу, когда нас оставили вдвоём наедине, я почувствовала такой свет и благодать, а в ушах зазвучало: «Ирочка, я – живой, я – живой!»
И чувства потоком неописуемые! А наклоняясь над телом, немного обнимая, я чувствовала приятную волну тепла, хоть тело было мёртвым, но лицо у всех всегда красивое, возвышенное, и страха во мне никакого не было. Слёзы текли, а что-то Божественное душу грело. Было тихо и хорошо…
А потом пришёл сельский батюшка с певуньями церковными, ему первому доложили, начал отпевание, и благодать почему-то ушла, хотя должно быть всё наоборот. В руки усопшему Лёше я вставила вульгарный чёрный пластмассовый крест, слушала пение, а женщины слова путали и забывали, и удивлялась отсутствию благодати и света. Наоборот, я чувствовала, как Лёша раздражался. И такое же раздражение я чувствовала накануне, когда повезли на вскрытие. А когда после вскрытия привезли его домой, я почувствовала радость покойного и умиротворение. Я думаю, со временем мы поймём, почему. Может, кто-то объяснит поглубже ощущения мои.
Это был 2-й день – день похорон. И вот новые чувства. Везём домовину в грузовике – такой в селе транспорт, сидим рядом я и сын, да человек с крестом весёлый. А Лёша в дороге как бы улыбается. Волосы ветер треплет, и он вроде живой. Непрерывно текут слёзы, а мне всё время хочется повернуть этот грузовик домой, на свою землю, никак не хочется его везти на кладбище, на чужие просторы. Хоть кладбище у нас красивое, тихое, всё зеленью окружено. А не лежит душа. Да что, у нас своей земли нет?! Кто это придумал, хоронить вне поместья? Всё внутри протестует. И тогда я стала понимать всю глубину того, что раньше веками да тысячелетиями, испокон веков хоронили на своей земле, и это было свято. Кладбища ведь появились сравнительно недавно: для воров, иноверцев да лихих людей. Похоронить родное тело вне поместья было святотатством, бедой могло обернуться. Тело отдаёт всё лучшее, физическое и энергетическое, земле и пространству, а душа при этом счастием полна! Ведь не даром испокон веков старые люди придавали большое значение тому, где и с кем похоронить своё тело. И бастовало всё внутри против этого, и ехала я, слезами заливаясь. А Лёша в пути блаженно улыбался. Да крест над головой держал весёлый выпивший дружбан.
А вечером на третий день я поставила свечку возле кровати с его спальной стороны, ибо почувствовала, что дом полон невидимых людей, что-то знакомое чувствовалось. Родные, высокие души, бестелесные существа? Я почувствовала, что здесь мы, телесные провожаем, а там его встречают. И когда на следующий день брат по телефону спросил: «Ира, тебе совсем, наверное, пусто и одиноко?»,
я ответила: «Что ты, у меня дома много невидимых людей!». А Лёшина душа чувствовалась на могилке.
В день его смерти я была в городе, вернулась домой потом рано утром, а всю ночь не спала, и чувствовала, как Лёша горько плачет, и как ему невыразимо больно. Чувства и мысли с человеком остаются, никуда не исчезают, и сохраняются невидимые зрение и слух. А также наши даты рождений и праздников, ибо они, покойные, приходят к нам в такие дни, и празднуют с нами.
Хоронить родных надо в своей земле. Достаточно холста натуральной материи, у Христа была всего лишь плащаница. А если домовина (ласковое слово, не люблю слово «гроб»), то всё внутри и обивка снаружи должны быть из натуральных тканей, чтобы телу ничего не препятствовало переходить в Божественный земной покров, давая цветам, деревьям и кустам прекрасное питание.
И не надо в домовину класть ничего лишнего, никакой ерунды. А то как нам батюшка говорил: «Кладите всё, что он любит, даже сигареты». Вот это уровень сознания наших батюшек!
Три дня я чувствовала, что душа мужа как бы в теле, или сильно с ним пока что связан?6?
I replied: "What are you, I have a lot of invisible people at home!". And Leshina Soul felt on the grave.
On the day of his death, I was in the city, I returned home later early in the morning, and I did not sleep all night, and I felt like Lyosha crying, and how he misunderstood him. Feelings and thoughts with a man remain, they do not disappear anywhere, and invisible vision and rumors are preserved. And also our birth dates and holidays, for they, the deceased, come to us on such days, and celebrate with us.
Believe relatives need in their land. There is enough canvas of natural matter, Christ has only a douch. And if the domain (affectionate word, I do not like the word "coffin"), then everything inside and the upholstery should be from natural fabrics, so that the body does not interfere with moving into the divine earth cover, giving flowers, trees and bushes. Excellent food.
And it is not necessary to put anything superfluous in home, no nonsense. And then how did the father say: "Place everything he loves, even cigarettes." This is the level of consciousness of our tickets!
Three days I felt that the soul of a husband is in the body, or so much with him is still connected? 6?
