E.R.
Второе Рождество на берегу
незамерзающего Понта.
Звезда Царей над изгородью порта.
И не могу сказать, что не могу
жить без тебя — поскольку я живу.
Как видно из бумаги. Существую;
глотаю пиво, пачкаю листву и
топчу траву.
Теперь в кофейне, из которой мы,
как и пристало временно счастливым,
беззвучным были выброшены взрывом
в грядущее, под натиском зимы
бежав на Юг, я пальцами черчу
твое лицо на мраморе для бедных;
поодаль нимфы прыгают, на бедрах
задрав парчу.
Что, боги,— если бурое пятно
в окне символизирует вас, боги,—
стремились вы нам высказать в итоге?
Грядущее настало, и оно
переносимо; падает предмет,
скрипач выходит, музыка не длится,
и море все морщинистей, и лица.
А ветра нет.
Когда-нибудь оно, а не — увы —
мы, захлестнет решетку променада
и двинется под возгласы «не надо»,
вздымая гребни выше головы,
туда, где ты пила свое вино,
спала в саду, просушивала блузку,—
круша столы, грядущему моллюску
готовя дно.
Январь 1971, Ялта
E.R.
The second Christmas on the shore
Ponta freezing.
Kings Star over the fence port.
And I can not say that I can not
live without you - as I live.
As seen from the paper. beings;
swallow the beer, I get dirty and foliage
trample the grass.
Now, in a coffee shop, from which we,
as befit temporarily happy,
soundless explosion were thrown
in the future, under the onslaught of winter
fled to the south, I have fingers to Church
your face on the marble for the poor;
distance nymphs jump on hips
cocked brocade.
What the gods - if the brown spot
in the window represents you, the gods -
you wanted to make us in the end?
The future has arrived, and it
portable; falling objects,
violinist leaves, the music does not last,
and the sea all wrinkly, and face.
And there is no wind.
Someday it, not - alas -
we will overflow grate prom
and will move under the cries of "do not need"
throwing up ridges above his head,
where you drink your wine,
I slept in the garden, dried blouse -
smashing tables, coming mollusk
preparing a bottom.
January 1971, Yalta
