Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
время покажет – кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом,
– жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада –
даром, что без креста: но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы, на стороны все четыре .
Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как оскомой, битком набиты
отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам – подавись мы жмыхом и потолком – не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля: грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли: больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса. Dear Carl twelfth, battle under Poltava,
Thank God, lost. As said the Shop
Time will show - Kuzkina Mother, Ruins,
The bones of posthumous joy with the taste of Ukraine.
That is not a green-parish, trained isotope,
- Zhovto Blisal Reet Above Konotop,
Curtains from the canvas: Know, quaschal Canada -
For nothing that without a cross: But the Ukrainians do not need.
Goy you, Rushnik-carbwan, seeds in the sweaty jemy!
Not to us, katsaparam, blame them.
Themselves under the images seventy years in Ryazan
With flooded eyes lived like during Tarzan.
Let's tell them, the name of the pause pause, strictly:
Tablecloth you, Khokhli, and Rushnik Road.
Go from us in Zupan, not to mention uniform,
At three letters, all four sides.
Let now in Mazanka choir Gansa
With lyams put you on four bones, cakes.
Like in a loop to climb, so together, choosing the path in more often,
And the chicken from the borscht nibble alone is sweeter?
Tast, Khokhli! Eated together, enough.
Spit that if, in Dnipro: Maybe it will reverse,
Bar View proudly by us, like a rough, packed
Withdrawn corners and age-old offenders.
Do not remember lich! Your sky, bread
We - we are eating the cake and the ceiling - not Treka.
There is nothing to spoil the blood, tear up clothes on the chest.
Found, know, love, if it was a marine.
What is povered in vain in ripped roots verb!
The earth gave birth to: soil, black soil with a subzole.
Fully download law, sew one thing, another.
This land does not give you, kavunam, peace.
Oh-yes Levada Steppe, Kralya, Bashtan, Dumplings.
More, and looked, lost: more people than money.
Somehow run. And that before tears from the eye,
There is no decline to wait to the other times.
With God, Eagles, Cossacks, Hetmans, Vertuhai!
Only when it comes and you get to get, Bugai,
You will dry, scratching the edge of the mattress,
Strits from Alexandra, and not Brehny Taras. Смотрите также: | |
