Этот странный дом похож на аквариум... Пришло же в голову какому-то архитектору сотворить такое стеклянное чудо! Окна, окна, окна... Она еще не знает, что этот архитектор — она сама. Бьется в стеклянные преграды, дергает защелки, стучит кулачком в холодную прозрачную поверхность. Не разбивается, не открывается, не исчезает... Она прижимает к себе одной рукой что-то мягкое и теплое и даже не понимает этого. Потом застывает, словно впервые почувствовала саму себя. Она прижимает к груди голубя! И сердечко его бешено колотится в такт ее собственному, еле слышным отголоском отвечая на ее испуганное — тук-тук... Окно распахивается совершенно неожиданно и в аквариумный домик врывается ветер, пахнущий почему-то дождем и... и черникой. Она уже все поняла. Или просто так решила... По щекам бегут слезы, но она выкидывает в открытое окно голубя. Тот взмахивает крыльями, делает круг и исчезает. Проходит минута или целая вечность. Она тянется рукой к окну, чтобы закрыть его, и уже в самый последний момент голубь врывается в просвет между стеклами и садится ей на плечо...
Счастье... Не поверила. Отбросила эту мысль как чуждую. Спрятала подальше от души, на самую верхнюю и пыльную полку шкафа с воспоминаниями. А сама почему-то стала тайком заглядывать в глаза прохожих и случайных попутчиков — а какое ты, запоздалое счастье? Существуешь ли ты вообще?Легко спустившись по ступенькам, она выбегает на улицу. Сегодня необычный день. Ветер какой-то... пряный. И чувство странное, забытое, словно... снова хочется жить? Она улыбается своей таинственной улыбкой, дарованной небом только ей — улыбкой грустных глаз. Привычный за несколько последних дней взгляд в лица проходящих мимо и... Сердце замирает, пропустив несколько толчков, и вновь начинает лихорадочно барабанить по стенкам сосудов, выбивая бешеный танец пульса. Она боится оглянуться, но все же делает это.— Привет... Это ты? — это прозвучало так буднично, словно они расстались вчера... Но в конце фразы голос дрогнул и завибрировал, взрывая воздух воспоминаниями.Когда это было? Лет... Точно, четырнадцать лет назад... Такая же случайная встреча, взбесившееся сердце и душа, отчаянно влюбившаяся с первой же секунды. Он был на восемь лет моложе. Но это тоже было не важно, если стихи стали щемяще-нежными, в грустных глазах алмазно заблестела надежда, а душа парила голубем над яркой-яркой радугой. Что за вечеринка тогда была? День рождения его друга... Они пили шампанское и ели чернику. Смеялись над этим необычным меню, но считали его забавно-романтичным. Она читала стихи, грустные глаза неотрывно смотрели на него, не замечая больше ничего вокруг... В какой момент они остались вдвоем, она уже не помнит. Помнит только, что вдруг его губы требовательно накрыли ее, и вкус черники смешался с чем-то еще... с чувством, что на обветренную солнцем землю вот-вот пойдет долгожданный дождь. Возможно, именно это называют желанием?Потом было еще несколько встреч, всего несколько встреч. Он уезжал в другой... город, мир, вселенную? Она оставалась здесь, жить дальше. Жить? Смешное слово придумали люди. Разве можно жить, если душа твоя так и осталась где-то там, за радугой, улетела голубем и возвращаться не желает.
В какой-то момент ей показалось, что ее вселенную разорвали на две части — «до» и «после»? Она ведь всегда была не от мира сего. Стихи, выступления, записи на радио. Поиски вдохновения и грустные глаза, которые становились все грустнее и грустнее... Друзья и знакомые отводили взгляд, чтобы только не видеть эти глаза, наполненные тоской. Глаза, в которых жизни оставалось все меньше и меньше. Кто-то из друзей пытался несколько раз встряхнуть ее, спрашивая — ну чего тебе не хватает, чего? Она пожимала плечами, а ее стихи становились все более отчаянными, выматывали душу кричащими метафорами и били по сердцу тех, кто их читал.
А потом изменилось все. Стихи больше не писались. Крылья не росли. Душа... умерла? Она устроилась в театр и каждый вечер проживала чужие жизни, всего лишь играя роли и забыв, какая из всех этих ролей ее собственная. Рядом были какие-то люди. Друзья? Коллеги? Поклонник
And then everything changed. Poems were no longer written. The wings did not grow. Is the soul ... dead? She got a job in the theater and every evening lived other people's lives, just playing roles and forgetting which of all these roles was her own. There were some people nearby. Friends? Colleagues? Fan
