Если есть на свете
воины света,
то обязательно где-то
ходят воины тьмы.
И где бы они ни ходили,
их воины света ловили,
ловили и ставили к стенке:
«Где те большие застенки,
где томятся воины света?
Ответите вы и за это!»
А воины тьмы молчали,
видимо, заскучали
и от скуки плевались только.
Но воинам света не больно:
«На то мы и воины света,
чтоб ловить летающих где-то
воинов тьмы.
Что сидишь, поэтесса, пошли
не в кулачном бою махаться,
а в бой великий ввязаться —
в эти новые, новые войны,
от которых тебе ни больно,
ни больно уже никогда —
такая твоя «звезда»!»
И я шла на бои те и билась —
сама с собой материлась,
сама себе письма писала,
сама себе задавала
больные, больные вопросы:
«Может, всё это бросить —
плюнуть на жизнь и двинуть
туда, где не смогут вынуть
душу мою из тела» —
на звезду Андромеду хотела.
Ведь зачем мне, воину света,
разговаривать с воином тьмы?
Говорю, говорю... Нет ответа.
Да пропадом пропади!
Пропадом я пропадала,
да и пропала б совсем.
Но много прошло или мало,
и вот я пишу за всех:
«Снова я воин света,
ищущий воинов тьмы,
и если есть они где-то,
то должны за мною прийти,
чтобы к стенке меня поставить
и душу вынуть опять.»
Кто-то должен это исправить!
Не хочу об этом писать.
