Когда исчезнет последний звук и умолкнет лай сбитой собаки; когда замерзнет еще одна пьяная жизнь и ты больше не сможешь смеяться. Когда пропадет последний ребенок, безмолвно оставшись лежать в овраге, мы не услышим уже ничего, охваченные страхом смерти. Единственное что нам пропоет — рев каждого погибшего сердца.
When the last sound disappears and the barking of the downed dog will cease; when another drunken life freezes and you won't be able to laugh anymore. When the last child is gone remaining silently in the ravine, we won't hear anything, gripped by the fear of death. The only thing that will sing to us is the roar of every lost heart.