Помнишь, родная, как весело солнце светило,
Когда я тебя на руках вдоль дороги носил,
Но жизнь, впопыхах, стороной обойдя превратила,
Наш городок в бугорки безымянных могил.
Ты обманулась, в свои ты поверила силы,
«Опомнись родная!» – тебе я в слезах говорил.
Так кончилось счастье, и водка тебя уносила,
На черное дно, в темноту безымянных могил.
Днем ты несчастная боженьке доброму молишься,
Тебя чтоб вонючую снова он верный простил,
А к ночи напьешься и снова за ветром погонишься,
Чтоб в поле проснуться среди безымянных могил.
Я уж не вижу средь грязи лежащего Павлика,
Яд как серпом наш народ в городишке косил,
Живут кроме нас три отравленных водкою карлика,
Другие живут в бугорках безымянных могил.
И снова зима разгулялась на пастбищах брошенных,
На кладбищах саваном стеллит свой белый настил,
Под шубой сугробищев, кудрями вьюги взъерошенных,
Скрывает хмельной городок безымянных могил. Remember, dear, how much fun the sun was shining,
When I was your arms along the road wearing,
But life, in a hurry, beating party has made,
Our town in unmarked graves hillocks.
You cheated, you believed in your strength,
"Come to your senses dear!" - You told me in tears.
Thus ended the happiness, and you took away the vodka,
At the bottom of the black, unmarked graves in the dark.
Happy are you poor dear, kind God kindly pray,
You stinking back to the faithful, he forgave,
A night to get drunk and then chase the wind,
To wake up in the midst of nameless graves.
I do not see the mud lying Pavlik
Poison as a sickle, our people in the town mowed,
Living apart from us three vodka poisoned dwarf,
Others live in tubercles unmarked graves.
Again cleared winter pastures abandoned,
In cemeteries Stellite his white shroud cover,
Under coat sugrobischev, tousled curls blizzard,
It hides the town drunk unmarked graves. Смотрите также: | |
