Ай да не близко от города не далёко ж не,
Не далёко от Киева за двенадцэть вёрст,
Там жили на за́ставы бога́тыри,
Каравулили-хранили стольнёй Киев-град,
Не видали они не конного, не пешого,
Не прохожого оне да не проежжого.
Да не серой там волк да не прорыскивал,
Да не чёрной медведь там не пробегивал.
[эти строки были пропущены при пении на фонограф.]
Э да их было двенадцеть всех богатырей.
Да за старшого был Илья Муромечь,
Под им был Самсон да Колыбановичь,
Ай Добрыня да был у ёго во писарях,
А Олёша жил во конюхах.
Кабы Мишка Торопанишка чашки – ложки мыл,
Чашки—ложки мыл да поварёночки.]
Ставает старо́й да поутру рано,
Да выходит старо́й дак вон на вулецу,
Да берёт-де старо́й подзорну трубочку.
Он смотрит под сторону под’летнёю —
Кабы там-де стоят да лесы темныя;
Он смотрит под сторону под западню —
Кабы там-де стоят горы ледя́ныя;
Он смотрит под сторону под северну —
Кабы там-де стоит да морё синяё;
Он смотрит под сторону восточную —
Кабы там-де стоит да полё чыстоё.
Не туман, видит, в поле да колыбаитце,
Видит: ездит богатырь, забавляитце.
Он кверху-то стрелочку постреливат,
На сыру землю стрелку не ураниват,
На лету ету стрелочку подхватыват,
На одном-то колени дёржит чернильничку,
На другом-то колени дёржит гумажочку,
Да и пишот бога́тырь скору грамотку.
Подъежжает бога́тырь ко белу́ шатру,
Он подбросил ету грамотку старо́му казаку.
Вот берет-де старо́й да ету грамотку,
Да заходит старо́й да во бело́й шатёр,
Заревел тут старой да громким голосом:
«Уж как не времё спать, да нам пора ставать,
От великого сону пробужатися,
От великой хмелинки просыпатися!»
Вот скочили ребята на резвы́ ноги́,
Умывались они да ключевой водой,
Утирались они все полотенышком,
Вот и стал им читать да старый грамотку:
«Уж я еду-де к вам да во стольней Киёв-град,
Я греметь-штормовать у вас в стольнём Киеве,
Стара́ казака да я под меч склоню,
Молоду ег̇о княгиню за себя возьму,
А бело́й ваш шатёр да я на дым спущу,
А святы́ ваши иконы на поплав воды спущу,
А Мишку Торопанишка — во конюхи,
А Добрыню Микитичя — во писари,
Кабы Мишки Торопанишку — чашки-ложки ему мыть,
Чашки-ложки ему мыть да поварёночки».
Вот и стал тогда старой да их выспрашивать:
«Да ког̇о мы пошлём да во чысто́ полё,
Во чысто́ полё пошлём мы за бог̇а́тырём?
А послать бы нам Мишку Торопанишка:
У нас Мишка-та роду торопливого,
Заевяд он потерят свою буйну голову.
А пошлём лучше́ Добрынюшку Мекитичя:
А Добрыня-то роду да у нас вежливого,
Он сумеёт с бог̇а́тырём-то съехатьце,
Он сумеёт бог̇а́тырю ведь чесь воздать».
Вот и стал тогда Добрынюшка срежатися,
Вот и стал тут Микитич сподоблятися.
А не видяли, Добрыня как на коня когда скочил,
А увидяли: Добрыня в стремена ступил.
Да увидяли: в чысто́м поле курева́ стоит,
Курева́ где стоит, да дым столбом валит,
У коня-то ыз роту пламё мечитце,
У коня из ноздрей да искры сыплютце.
Полятел тут Добрыня во чысто́ поле́,
Подъежжает Добрыня ко бог̇атырю,
Зарявел тут Добрыня во перьво́й након:
«А куда же ты едёшь, куда путь дёржишь?
Не воротишь ты на за́ставу каравульнюю?»
А на ето бог̇атырь не ослушалсэ.
Заревел тогда Добрыня во второй након:
«Ах ты ле́тишь, ворона пустопёрая,
Ах ты ле́тишь, сорока загумённая,
Ах ты нас, видно́, бог̇а́тырей, нечым зовёшь?» Ah yes not close to the city is not far away
Not far from Kiev for Deldzeth Woolst
There lived on the head of the warriors,
Karavulili-kept covers of Kiev-hail,
They did not see no equestrian, not walking,
Not a passerby one is not profitable.
Yes not gray there wolf and did not break through
Yes, not a black bear there did not ban.
[These lines were missed when singing on the phonograph.]
Eh, they were twelve all the warriors.
Yes, Ilya was Ilya, Muromets,
Under it was Samson and Kolybanovich,
Ai Dobrynya yes was in the Writers,
And Olyosh lived in the glands.
Kaba Bear Torochiki cups - Soap spoons,
Cups-spoon soap yes cooks.]
Becomes old yes in the morning early
Yes, it leaves the old Duck Won on the fly
Yes, takes de the old piss.
He looks under the side of Pod'lena -
Kaba there de cost yes forests dark;
He looks aside under the west -
Kaba there de the mountains of iceman;
He looks aside under the north -
Kaba there-de stands yes Moro Blood;
He looks aside eastern -
Kaba there-de stands yes Field Chesto.
Not fog, sees in the field yes Kolibitstsy,
Sees: Raches rich, amusing.
He boils the arrow up
On the cheese, the earth does not uranitate the arrow,
On the fly, ETU arroga picks up
On one thing, the knees will shoot the inkill
On the other, the knees will shoot a her huma
Yes, and the pisot is bogatyr Skor the challenge.
It comes down the bogatyr to Belo Tutra,
He threw it with the literature to the old Cossack.
Here is a deeper - deeper
Yes comes old yes in a white tent
Roaring here with an old yes loud voice:
"Well, as not the time to sleep, but we have to become
From the great dream, trying to
From the Great Khmelinka wake up! "
Here the guys on the back of the legs,
They were silenced yes with key water,
They fastened all the sheep,
So it became for them to read yes old challenge:
"I'm going to you to you and so much kiyov-hail,
I rare-storm in you in so many Kiev,
Stara Cossack yes I'm under the sword
MOLOD MOLO RUSSION
And White your tent yes, I'm getting out on the smoke,
And the holy of your icons on the population of water will lower,
And Torochikhishka Bear - Konyuh,
And the Dobrynya Mikitic - in the pizari,
Kababi Torochikhishka - a cup of spoon to be washed,
Cups-spoon to wash yes cooks. "
So then became old yes to ask them:
"Yes, we will send yes in Cheysto flight,
In Cheysto lying, we will go beyond God?
And I would send us a bear toroophishka:
We have a teddy bear rude
He will lose his buoy head.
And the duty is better than Dobrynychka Mester:
And the kind of kind and we have polite,
He will be able to come with God.
He will be able to give God the factory. "
So then Dobrynyushka agrees,
So I became here Mikitich encouraging.
And did not see, Dobrynya like a horse when climbed,
And they saw: Dobrynya stepped down.
Yes, they saw: in Chest, Kurieva stands,
Kuryva where it is worth, and the smoke will be a pilot,
At the horse, there is a rot of Flame Mistitz,
At the horse from the nostrils and the spark of the Syllute.
Polyel here Dobrynya in Cheysto field,
Rowing Dobrynya to God "
Droided Dobrynya in Pervier55
"And where are you going, where are you doing the way?
Don't you turn on the cavulus? "
And on this, God is not evilingal.
Rained then Dobrynya in the second 2012:
"Oh, you fly, the crow empty
Oh, you fly, forty thoughted,
Oh, you, you can see, Godsray, there is nothing call? " Смотрите также: | |
