Мой дом.
Я выложу его по буквам, хэй,
Под крышей каждого здания.
Ведь в нём
Достаточно любимых людей
Чтоб он так называл себя.
Во всё,
Что в сей текст рухнуло,
Можете не верить, ха.
Мой дом
Останется буквами
Выложенными на песках.
А я видел ад, да,
Будучи ребёнком брал sub-
Way, автобусы, хэй, вам love,
Города глобуса, гнал – фаг.
Дома не было в душе – Садом.
Еле верилось в haus жизни, жил в хаосе её.
Жалел бедных, беднее выжившая, сто про,
Зимой играл только в прятки, иначе no bro.
Иначе всё просто
Как тостер выкинет тебя в воздух
Lo! Родись я не в Москве,
Москва родила другого отброса бы,
Но рано бросила итак под поезд судьбы, no scope.
Отбросив мысли одни, заполонили другие mein Kampf,
Писал бы книгу, написал бы "Mein Kopf".
Рубил с плеча, терял рыб, но рубил
С причала каждого, кто не знал толк.
Те, кто не знали, как talk, живя
Уже тридцатый год в Deutsche
Federation, давали повод улыбаться.
Хотелось ещё. Больше страха, как в krimi, эмоции.
Центр дискриминации был в них и
Чаще хотелось убить себя.
Шёл тринадцатый год, я познал
Щекотливых моментов вал,
Это где-то стало у меня под черепом засыхать.
You, 3 города Европы сменил без cru.
Янтарю подобно, окаменел, отнюдь
Мой дом.
Я выложу его по буквам, хэй,
Под крышей каждого здания.
Ведь в нём
Достаточно любимых людей
Чтоб он так называл себя.
Во всё,
Что в сей текст рухнуло,
Можете не верить, ха.
Мой дом
Останется буквами
Выложенными на песках.
Одно точно знаю, в Казани, познал терзания души.
Два года хватило, чтобы стать своим.
Тройке подобно с ними рвали мир.
Четвертовали всё, что вставало на пути.
Пятки отбивая об те-тернии, да.
Шестерёнки вставали тем временем на места.
Семь дней в неделю делали Вещий stuff.
Восьмёркой раскручивая колесо обозрения, реще став.
Девять кругов ада под клазами, но нам было весело там!
Десятый класс в другом городе
Одиннадцать лет в нём жил молодым
Двенадцать месяцев холод один, ведь
В тринадцатую пятницу я появился на свет.
Четырнадцать раз голову менял, head.
В пятнадцать нёс бред, он донашивал меня.
В шестнадцать эту песню crashнув, написал.
Алфавитом первый куплет, второй цифрами.
Не заметил коль, больше в рифму вник,
Осмотрись, осознай, что небес велик
Мир. И не бес велик. Это ты постиг
Себя вместо них. Продолжай расти,
Может треснешь вмиг и поймёшь свой лик.
Мой дом.
Я выложу его по буквам, хэй,
Под крышей каждого здания.
Ведь в нём
Достаточно любимых людей
Чтоб он так называл себя.
Во всё,
Что в сей текст рухнуло,
Можете не верить, ха.
Мой дом
Останется буквами
Выложенными на песках. My house.
I'll spell it out, hey
Under the roof of every building.
After all, in it
Enough loved ones
So that he called himself that.
In everything
What collapsed in this text,
Believe it or not, ha.
My house
Will remain in letters
Laid out in the sands
I've seen hell, yeah
I used to take sub-
Way, buses, hey, you love,
Globe cities, chased - phage.
Home was not in the shower - the Garden.
I could hardly believe in the haus of life, I lived in its chaos.
Spared the poor, the poorer survivor, a hundred about,
In winter I played only hide and seek, otherwise no bro.
Otherwise, everything is simple
Like a toaster will throw you in the air
Lo! If I was not born in Moscow,
Moscow would give birth to another garbage,
But early so she threw it under the train of fate, no scope.
Throwing away some thoughts, others filled mein Kampf,
Would write a book, write Mein Kopf.
Chopped off the shoulder, lost fish, but chopped
From the pier of everyone who did not know a lot.
Those who didn't know how to talk while living
For the thirtieth year at Deutsche
Federation, gave a reason to smile.
I wanted more. More fear, like in krimi, emotion.
The center of discrimination was in them and
More often I wanted to kill myself.
It was the thirteenth year, I knew
Thorny moments shaft,
It began to dry up somewhere under my skull.
You changed 3 European cities without cru.
Like amber, petrified, by no means
My house.
I'll spell it out, hey
Under the roof of every building.
After all, in it
Enough loved ones
So that he called himself that.
In everything
What collapsed in this text,
Believe it or not, ha.
My house
Will remain in letters
Laid out in the sands
I know one thing for sure, in Kazan, I knew the torment of the soul.
Two years was enough to become your own.
The three were like the world tore with them.
Quartered everything that got in the way.
Beating your heels on the thorns, yes.
Meanwhile, the gears were getting into place.
Seven days a week doing Thing stuff.
Eight spinning the Ferris wheel, becoming more
Nine circles of hell under klazy, but we had fun there!
Tenth grade in another city
I lived there young for eleven years
Twelve months one cold, because
I was born on the thirteenth Friday.
Changed my head fourteen times, head.
At fifteen he carried delirium, he worn me out.
At sixteen I crashed this song and wrote it.
First verse in alphabet, second in numbers.
Didn't notice if, I got into rhyme more,
Look around, realize that heaven is great
World. And the demon is not great. You have comprehended it
Yourself instead of them. Keep on growing
Maybe you will crack in an instant and you will understand your face.
My house.
I'll spell it out, hey
Under the roof of every building.
After all, in it
Enough loved ones
So that he called himself that.
In everything
What collapsed in this text,
Believe it or not, ha.
My house
Will remain in letters
Laid out in the sands Смотрите также: | |
