Забытый Женя:
проспекты кишат людьми,
нас не поймёт очередная швабра,
переклинит - захочу уйти,
выпустить всё что собрали жабры,
жадные рты что-то кричат невнятно,
сзади плетутся раненные в спину чувства,
где та любовь что оставляла пятна, в памяти
поцелуи твоих нежных уст.
я трус, предатель,
все мои песни про других людей,
ты улыбалась, я писал и кстати,
как сейчас помню ебаный день...
ты в платье милая, пешком на встречу,
кофе в кафе, и мы не будем сегодня спать,
а завтра в городе, я тебя не замечу,
и нам больше не придётся врать.
elastronauta:
узкий подъезд не обнимет тела,
этаж 41, криком динамиков
хрипнет Делайла.
топчем парапет, сука,
мы топчем парапет,
если над нами вещества заебись,
то под ними - не ладно.
и белокрылые лайнеры
в руках мечтателей
забились в линии любви мозолями
и обветшали в них,
я обещал им высоту журавлиных плие,
они сплетались в днк, и с маткой нашли дтп.
и так рождались мы с тобой.
случайности вели нас вникуда,
но никуда это лучше, чем дом,
где не рождались мы с тобой.
просто забились по углам
и медленно дышим.
но мы же быстрые, знаешь,
средь этих самок мы сами - утренний ксанакс
и занавес перестав порицательно наблюдать
сошли в огромные омуты
клубы, скорости добела.. улетай.
привычка придавать себе подвластный цифрам вид
чтоб упрощать не жалея.
любимых глаз не сохранить - я слаб.
грехом заполни все кадры. курим.
с тобой высота в дым
otnose:
там губы в губы - привкус куба либре. хрупких мыслей
сотни с шумом бились о полы на кухне, ты ведь
не пригнулась, где амур, прицелившись, заискивал.
и нас ввел в ступор выстрел, как к ногам стекала глупо жизнь
и вместе с нею принципы. с истощенными нервами
с испещренными венами безотчетны, наверное
были. и я не прощенный минервою -
незачет прямо с первой. но ни по чем это сердцу ведь.
честно. где путались в среде запрещенных веществ,
отрублены от внешнего мира простыней на прищепках.
не допустив ни просчета, лишенные веры,
мы жили, хоть и лилось это щелочью, детка,
под ребра. и я не видел за окнами солнца,
в литерах, мокрых от слез, я, видимо, сдох от износа.
потом очнулся где-то в бежевых листьях от осени.
теперь прими меня, как и не принимала вовсе. Forgotten Eugene:
avenues teeming with people,
We do not understand regular mop,
pereklinit - I want to leave,
to release all that is gathered gills
greedy mouths shouting something unintelligible,
Rear trailing wounded in the back feeling,
Where is the love that the stain in the memory
kiss your tender lips.
I'm a coward, a traitor,
All my songs are about other people,
You smile, and the way I wrote,
I remember a fucking day ...
you are in a cute dress, walking to the meeting,
coffee in a cafe, and we will not sleep tonight,
and tomorrow in the city, I will not notice,
and we no longer have to lie.
elastronauta:
narrow staircase not hug the body,
41 floor, screaming speaker
hripnet Delilah.
treading the parapet, bitch,
we tread the parapet,
If the substance of our fucking,
that under them - not right.
and white-winged ships
in the hands of dreamers
We huddled in the line of love calluses
and decayed in them,
I promised them the height of cranes plie,
they are intertwined in the DNA, and the uterus found accidents.
and so we're born.
chance led us vnikuda,
but nowhere is better than home,
where we were not born to you.
just huddled in the corners
and slowly breathe.
but we're quick, you know,
among these females ourselves - morning Xanax
and the curtain ceased to observe the condemnatory
They went down in huge whirlpools
clubs, speed-hot .. fly away.
wont give himself under authority figures views
simplifying sparing no.
save your favorite eye - I'm weak.
sin fill all frames. smoke.
with you at the height of the smoke
otnose:
there lips lips - taste of Cuba Libre. fragile thoughts
Hundreds of noise beat against the floor in the kitchen, you're
I not ducked, where carp, aim, fawned.
and we entered into a stupor shot as the feet dripping stupid life
and with her principles. with exhausted nerves
flecked with veins unconsciously, probably
They were. and I have not forgiven Minerva -
Fail directly from the first. but after what is in fact the heart.
fair. where the confused environment of banned substances,
cut off from the outside world on a sheet clothespins.
not allowing any rendering devoid of faith,
we lived, though it rained alkali baby
the ribs. and I did not see the sun through the windows,
in letters, wet with tears, I'm probably dead wear.
then I woke up somewhere in beige leaves of autumn.
Now take me as not accepted at all. | |
