Жили-были два волшебника Адам и Ева
В белых одеяниях, не надо путать с ку клукс кланом,
Ева была эльфом, Адам - растаманом,
Разные, как анимизм и материализм, но гневом
Никогда свои проблемы маги не решали.
Верили в любовь, и находили компромиссы,
Из любых тупых углов искали биссектрису,
Если не находили - улетали на воздушном шаре.
Магия у них была не очень схожей с современно:
Никаких там файерболлов, крыльев, жертвоприношений,
Ни телекинеза, ни иллюзий, и без воскрешений,
Сила их была в терпении, в заботе. Драгоценным
Находили не только цвет металлов подземельных,
Любовались всему , что подвластно кругозору,
Но сакральным друг у друга видели в глазах узоры,
Что в себе несли поток энергии неизменно.
Вживаются фрагменты, сердце окружив.
Задаются темпом ленты метражи.
В конвульсиях сольются, души обнажив.
Лопаются, бьются, словно витражи.
Время шло, всё больше новых каверзных открытий.
Больше - ключевое слово, с ним пришлось смириться,
Появилась жажда расширения границы:
Индустриализм стал эпицентром всех событий.
И пока Адам работал, рук не покладая,
Честь свою отстаивая в навязанных мотивах,
Ева ежедневно в лес за ягодами уходила,
С каждым разом глубже и на дольше пропадая.
И вот как-то раз наткнулась на цветок нездешний,
Странной формой современный Окулюс напоминает,
С сенсорным экраном, гарнитурой
и вай-фаем,
Взгляд притягивает, будто знойным утром гроздь черешни.
Едва коснулась - гарнитура в уши, чтобы слушалась,
Души всё глуше крики доносились в черепушку,
Превращаясь из прекрасной девы в фентифлюшку.
Равнодушие через зрачок на мир обрушилось.
Вживаются фрагменты, сердце окружив.
Задаются темпом ленты метражи.
В конвульсиях сольются, души обнажив.
Лопаются, бьются, словно витражи.
Лишь домой пришла - так сразу Адам чуждое заметил:
Агрессивная, хотя молчит, вены вздутые
Увидев, за руку схватил, но, вырвавшись, пошла обутая,
Рассказывая, что должно быть в жизненном приоритете.
Ева себя возомнила королевой,
Одеяло на свою сторону всё сильнее тянет,
А недавно Адам увидел в модном ресторане,
Как её какой-то северянин обнимает слева.
В общем, дальше было всё грустнее и в конце концов,
Когда Адам работал на работах двух, а эта дура
Деньги тратила, мозги разменивая на гламур.
Друг друга, не сдержавшись, в миг они напичкали свинцом.
Мораль здесь такова: я всё, конечно, понимаю, люди.
Все неповторимы, и у каждого таланты,
Но поодиночке никакие маски и бриллианты
Не согреют наши души, будьте дружны, остальное будет.
Вживаются фрагменты, сердце окружив.
Задаются темпом ленты метражи.
В конвульсиях сольются, души обнажив.
Лопаются, бьются, словно витражи. Once upon a time there were two wizards Adam and Eve
In white robes, not to be confused with the Ku Klux Klan,
Eve was an elf, Adam a rastaman,
Different, like animism and materialism, but anger
Mages have never solved their problems.
Believe in love, and find compromises
From any obtuse angles, they looked for a bisector,
If not found - flew away in a balloon.
Their magic was not very similar to modern:
No fireballs, wings, sacrifices there,
Neither telekinesis, nor illusions, and without resurrections,
Their strength was in patience, in care. Precious
They found not only the color of underground metals,
We admired everything that is subject to horizons,
But sacred in each other saw patterns in the eyes,
What in themselves carried a stream of energy invariably.
Fragments are implanted, the heart is surrounded.
Set by the pace of the tape footage.
They will merge in convulsions, exposing souls.
They burst, fight like stained glass.
Time passed, more and more new tricky discoveries.
More is a keyword, I had to put up with it,
There was a thirst for expanding the border:
Industrialism has become the epicenter of all events.
And while Adam worked tirelessly,
Defending his honor in imposed motives,
Eve went to the forest every day for the berries,
Each time deeper and longer disappearing.
And once I came across an alien flower,
The strange shape of the modern oculus resembles
With touch screen, headset
and wifi
The look attracts, as if in a sultry morning a bunch of cherries.
Barely touched - headset in ears to listen,
Souls all the more silent cries came to the skull,
Transforming from a beautiful virgin into a centiflushka.
Indifference through the pupil fell upon the world.
Fragments are implanted, the heart is surrounded.
Set by the pace of the tape footage.
They will merge in convulsions, exposing souls.
They burst, fight like stained glass.
Just came home - so immediately Adam the alien remarked:
Aggressive, although silent, veins are swollen
Seeing, grabbed by the hand, but, breaking free, went shod,
Telling what should be in life priority.
Eve imagines herself the queen
The blanket is pulling more and more
And recently, Adam saw in a trendy restaurant,
As some northerner hugs her on the left.
In general, then everything was sadder and in the end,
When Adam worked at the jobs of two, and this fool
Spent money, exchanging brains for glamor.
Each other, unable to restrain themselves, in a moment they crammed with lead.
The moral here is: I, of course, understand everything, people.
All are unique, and each has talents,
But one by one no masks and diamonds
Do not warm our souls, be friendly, the rest will be.
Fragments are implanted, the heart is surrounded.
Set by the pace of the tape footage.
They will merge in convulsions, exposing souls.
They burst, fight like stained glass. Смотрите также: | |
