Лишнее в мыслях себе я позволю,
Прячу внутри, всё, что рвётся на волю,
Вместе со мною ведут под конвоем, песню мою.
В длинном строю в сером ватнике, тайно,
Руки, озябшие, грея дыханьем,
В памяти прежние звонкие ноты сам отпою.
Здесь в лагерях, снег белый, белый,
Ветер в ноздрях, жжёт угорелый,
В этих краях, здесь в лагерях,
Мы на нулях.
В этих краях, мамонты мёрли,
Этим краям, мы комом в горле,
На их костях, терли - не стёрли нас,
Здесь в лагерях.
Здесь не поймёшь, на котором ты свете,
Днями на том, а ночами на этом,
Гонит чифир арестантские души, в тело назад,
И разрешает, бродяге поверить,
Что для кого-то он станет потерей,
Если душа вдруг рванётся покинуть снежный тот ад.
Стужей – колючей раздавлены чувства,
Стуже нет равного в этом искусстве,
Только для боли, и только для воли нету преград,
В длинном строю в сером ватнике, тайно,
Руки, озябшие, грея дыханьем,
Памяти прежние звонкие ноты зову я назад. Excess thoughts I allow myself,
Hiding inside, everything that breaks the will,
Together with me are under police escort, my song.
In the long ranks in gray quilted jacket, secretly,
Hands, chilled, warming breath
In memory of the old sonorous notes himself otpoyu.
Here in the camps, snow white, white,
Wind in the nostrils, burns mad,
In these parts, here in the camps,
We are on the zeros.
In these parts, mammoths mёrli,
These edges, we lump in my throat,
Their bones rubbing - not wiped us
Here in the camps.
There do not understand where you are the light,
Days on, and on this night,
Drives chifir convict soul back into the body,
And permits tramp believe
What is someone he would be lost,
If the soul is suddenly explode off the snow hell.
Chill - barbed crushed feelings
Chill has no equal in this art,
Only pain and only the will is not present obstacles,
In the long ranks in gray quilted jacket, secretly,
Hands, chilled, warming breath
In memory of the old notes ringing call me back. Смотрите также: | |
