Её был путь…
На серой половине подвальных плит
кроватное тряпьё сожрала моль,
срыгнув на плесень розовые пятна.
Её вперёд на цыпочках несли
ходули ног.
Вперёд и вверх…
Подушечки ступней
искали путь, перетекая с носика на пят.
Паркетный пол вначале покорил!
Полуэтажность ласково давила
на светлый ум…
Контрабасист курил траву.
В его кудлатой рыжей бороде
всегда сквозила хитрая улыбка.
Паркетный пол вначале покорил… И
целый день…
Контрабасист курил траву.
А вечерами все её курили.
Браслетный дым,
впиваясь в альвеолы,
цветным подолом гладил по щекам.
Спокойствие рубило клавикорды,
желание колбасило виолы,
бубнил стихом удолбанный кахон…
И было так…
Песком сожгло кретиновое лето.
Мозолистые кеды на ногах
топтались у замшелого фонтана.
Тогда ей подфартило коридор…
Бежать из края лестниц до балкона,
кричать на голубей и воробьёв,
кружиться в разноцветных балахонах
или без них.
На пальчиках её
росли цветы.
Она вплетала волосы в венки,
в кусты своих смешных смородиновых веток,
чужих мужчин…
На дрожь в руках смотрели восхищённо.
Самозабвенье, всхлипами души,
пыталось насладиться до отвала.
Вживляя тени в звонкую ещё
грудную клеть, желающую млеть…
Седых факиров тощие лодыжки.
Пустые курдюки волыночных мехов
чесали бодхисатвы размышляя -
в одышке,
с полупеной на губах, -
сулили полусгнившие мансарды.
Линованные темперой листы
приобретали облики порталов,
зашторенных фанерной кисеёй.
Полипы на обоях прорастали.
Полипы набивались под ногтями.
Пуская корни в тонкую её…
И в миллиард окрашенных мансард.
Её был путь на серой половине.
She was the way ...
On the gray half of basement plates
Bed rag agro the mole
Jumping on the mold pink stains.
Her forward on tiptoe carried
stood legs.
Forward and upward…
Paddle pads
I searched the way, flowing from the nose on the spots.
Parquet floor first conquered!
Semi-stress Laskovo Davila
On the bright mind ...
The double bassist smoked grass.
In his kudlata red beard
Always drove the tricky smile.
The parquet floor opted at first ... and
all day…
The double bassist smoked grass.
And evenings they smoked her.
Bracelet smoke
poured into alveoli,
Color hen stroking on the cheeks.
Calm cut the keychain,
desire sausage viola,
Bubned by a verse dangled kahon ...
And it was so ...
Sand burned cretin summer.
Mulphal sneakers on the legs
Tried by the Suede Fountain.
Then she fartard a corridor ...
Run from the edge of the stairs to the balcony,
shout on pigeons and sparrow
spin
Or without them.
On her fingers
Grew flowers.
She woven her hair in wreaths,
in the bushes of their funny curraned branches,
other people's men ...
On a shiver in the hands watched delightedly.
Selflessness, sobbies of the soul,
I tried to enjoy to the dump.
Imaging the shadows into a ringing yet
Breast Crate, Wishing Play ...
Sedoy fakirov skinny ankles.
Empty Kurdyuki Furies
Cheschal Bodhisatatvi meditating -
in shortness
With a half on the lips, -
Almighty attic sucked.
Lined with tempera lists
acquired the appearance of portals,
Pointed plywood Kissey.
Polyps on the wallpaper germinated.
The polyps were stuck under the nails.
Powder roots in her thin ...
And in a billion painted attic.
She was the path on the gray half.
