Письмо другу на Афон.
Как тебе молится, как тебе плачется,
друг мой старинный, мой преданный друг?
Имя твоё в списках мира не значится,
ты уже вышел за суетный круг.
Ты уже выше, чем кедры ливанские,
выше, чем мачты морских кораблей.
Лёг ты, как семя на пашни крестьянские,
дабы цвести средь небесных полей.
Не забывай обо мне, погибающем
в топкой трясине, в пучине скорбей,
друге твоём, окаянно блуждающем
в городе мёртвых, в театре теней.
Как тебе верится, что тебе видится,
будет ли в небе свинцовом просвет?
Или безумно в пучину низринется
род человеческий? Дашь ли ответ?...
Вот и посланье твоё долгожданное.
Лист разверну. Что же пишет мой друг?
Слёзы твои оросили послание,
слёзы сложились в слова вместо букв.
Как тебе молится, как тебе плачется,
мой сотаинник, мой искренний брат?
Солнце за скалы афонские прячется.
Ночь. Но по кельям монахи не спят.
Сладко им молится, горько им плачется.
Ярко лучина во мраке горит.
Друг мой сердечный, весна не кончается
даже зимой, если сердце не спит.
Инок Всеволод (Филипьев)
Letter to a friend on Athos.
How do you pray, as you cry
My old friend, my devotee friend?
Your name in the lists of the world does not mean
You have already walked for a vulnerable circle.
You are already higher than the Kedra Lebanese,
higher than masts of sea ships.
Loe you, as a seed on arable land of peasant,
In order to bloom the middle of the celestial fields.
Do not forget about me, perishing
in the firing bog, in the puchin of sorrow,
friend your other wandering
In the city of the Dead, in the theater of shadows.
How do you believe that you see
Will there be a lead lumen in the sky?
Or madly in the puchin cloudy
Human genus? Will you answer? ...
That's the release of your long-awaited.
Sheet will be sent. What does my friend write?
Tears are your elevation,
Tears have developed in words instead of letters.
How do you pray, as you cry
My scene, my sincere brother?
Sun behind the rocks of Athos hiding.
Night. But on the cells, the monks do not sleep.
Sweets them prays, bitterly they cry.
Brightly spin in the darkness burns.
My heartfelt, spring does not erect
Even in winter, if the heart is not sleeping.
Inok Vsevolod (Filipians)
