Сумерки. Природа. Флейты голос нервный. Позднее катанье.
На передней лошади едет император в голубом кафтане.
Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.
Красная попона. Крылья за спиною, как перед войною.
Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,
Славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом - дуэлянты, флигель-адъютанты. Блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.
Всё слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.
Только топот мерный, флейты голос нервный да надежды злые.
Всё слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами и над головами - лишь земля и небо.
Dusk. Nature. Flutes voice nervous. Later Catania.
On the front of the horse riding Emperor in blue coat.
White mare with brown eyes, a crow with a bang.
Red blanket. The wings on his back as before the war.
Following the emperor riding generals, generals of the suite,
Glory twined, covered with scars, but not killed.
Next - duelists, adjutant. Shine epaulettes.
They are all handsome men, all the talents, all the poets.
Everything sounds weaker earlier harpsichords, old voice.
Only the clatter dimensional, flute voice nervous but evil hope.
All the faint smell of hearth and smoke, milk and bread.
Somewhere beneath their feet and over their heads - but the earth and sky.
