А будет всё, чего не миновать.
И сам февраль, и звук его несметный,
И ты…
А кто ты есть?
Обычный смертный,
Похожий на отца или на мать.
А кто твой дом?
Корявый шалашок
В лесу заветном. Женщина под боком.
Как раз такая, чтоб не одиноко.
И бровь дугой, и волосы, как шелк.
А кто твой лес?
Береза да сосна,
Да звон травы идёт из-под сугроба.
Кто жизнь тебе? Голодная утроба
Да ночи беспокойные без сна.
А кто ты нам?
Пока ещё видны
У горизонта ищущие дальше,
Живи, как жил, и пой себе без фальши,
Не нарушая вечной тишины.
И никому той жизни не отнять,
Покуда ты и в голосе и в силе.
Ах, только бы святых не выносили…
Похожих на отца или на мать.
But will everything that could not be avoided.
Both the February and the sound of his innumerable,
And you ...
And who are you?
Ordinary mortals,
Like his father or mother.
Who's your house?
Gnarled shalashok
In the forest cherished. The woman next door.
Just so, so as not lonely.
And eyebrow arch, and hair like silk.
Who's your forest?
Birch yes pine,
Yes, the sound of the grass comes out of a snowdrift.
Who lives to you? Hungry womb
Yes restless nights without sleep.
And who are you to us?
It is still visible
In looking beyond the horizon,
Live as he lived, and sing myself, without hypocrisy,
Without prejudice to the eternal silence.
And anyone that does not take away life,
As long as you are in the voice and power.
Ah, if only the saints could not stand ...
Like his father or mother.
