Улица. Ночь. Аптека. Боярышник.
В урну блюет интеллигентная барышня,
кодовым щелкнул сонный подъезд,
в "девяточке" крутится Шуфыч и Лепс.
Работяги затягиваются, пыхают злопыхатели,
под бюргерскими тушами уже поскрипывают кровати,
за красный блейзер под водку
в рот берет ПТУшная кокотка.
Боярышник. Ночь. Аптека. И улица.
От холода взглядов еще немного - и окочуришься:
в растушеванных пальцах вертятся четки,
трет за Соликамск и за третью ходку.
Терпилы затихарились, фраерам не пофартило,
пока смелости набирались, - уже и тело остыло...
Сводка расскажет в манере официально-деловой
об изнасилованной красотке с отпиленной головой.
The outside. Night. Pharmacy. Hawthorn.
In the urn, the intelligent young lady
the code snapped down the sleepy entrance,
In the "nine" spinning Shufych and Leps.
The workers are tightened, the beeps breathe,
Under the burgher carcasses, beds are already built,
For a red blazer under vodka
The mouth takes a vintage coccob.
Hawthorn. Night. Pharmacy. And street.
From the cold looks a little more - and roll in:
In the rustic fingers, the rosary is spinning,
Trete for Solikamsk and for the third walker.
Tespiles silenced, no swollen fractile,
While the courage was gained, - already the body cooled ...
Summary will tell in the manner of official-business
About the risked beauty with a scaled head.
