Что-то из нас прорывается в нутра,
После себя оставляя пожар,
Мне мнится теперь почти каждое утро,
Что моя голова - земной шар.
Я ношу как ядро эту нелепую бошку,
Не желая пытаться принять;
Погода похожа на кошку,
Которая любит линять.
Ладоням теплее в карманах,
Голове тяжелее пустой;
Она полна несбыточных планов,
И ты знаешь, что это отстой.
Прочертит по тёмным бульварам
Дорогу фонарная вязь,
И ты, сломленный неким ударом,
Отправляешься в зимнюю грязь.
Ты слышишь свой собственный голос,
И кривишься - слегка свысока,
И с тобой идёт рядом твой фобос,
Стал с годами верней, чем рука.
От привычки обезболивать вечер
Отказаться трудней и трудней;
И ты жжёшь ароматные свечи,
Созерцая течение дней.
Ты бледен, как полотнище луны,
В твоей голове - отменный бардак,
Ты видишь сторону, в которую движемся мы,
Но, покинув подвал, ты идёшь на чердак.
Услышьте меня, мои братья...
Всё сильней моё одичание,
Я слышу твоё молчание!
Я слышу твоё молчание!
Я слышу твоё молчание!
Я слышу!..
В твоих пальцах больше нет места песку;
Там отныне гуляет дурман.
Ты берёшь свою злую, кривую тоску
И бросаешь в дырявый карман.
Мертвенным светом забрызганы стены
В молчании пьяной луны,
В твоей голове полыхают системы,
Но ты видишь сторону, в которую движемся мы...
Услышьте меня, мои братья...
Всё сильней моё одичание,
Я слышу твоё молчание!
Я слышу твоё молчание!
Я слышу твоё молчание!
Я слышу!..
Всё темней моё отчаяние,
Я слышу своё молчание!
Я слышу своё молчание!
Я слышу своё молчание!
Я слышу!..