жаркие речи стареют в покровах дневных свечей-
они укрывают охотнее пять ночей.
На шестой не хватает ему речей
И он исчезает
Она принимается вспоминать как есть,
Чтоб не скрасить, хоть и всех уловок его не счесть.
Пускай будет частью живого, но уже не её, не здесь,
И она отпускает.
А потом атаки за бойнями: всё в душе,
И внутри, и снаружи осталась она в неглиже.
То ли броситься в прошлое, то ли остаться на рубеже…
Только стоит ли выбирать?
Он был не весел и как-то по-детски глуп.
Не любила она и сухость припухших губ,
И то, что на искренность с ней был он удивительно скуп,
И, наверное, много других недо-.
А еще до мерзости частые встречи,
Когда он прижимал к себе её восковые теплые плечи.
Когда она знала, что каждый миг он её калечит,
Но не могла уйти.
И грохот его машины, и вкус измен,
И как катафалк для неё его беспощадный плен,
Его голос, когда поднимался руками выше её колен:
Он знал, что он у неё один.
Становился частью её незыблемого пути,
Часть, которую как хотела бы она стороной обойти.
И кто не пытался только душу её спасти,
Не давала…
Она не любила его, играла, словно ждала свистка,
Когда можно убить в нем несуразного игрока.
И достать запасной патрон из поношенного старого рюкзака
Для себя, чтоб не отставать, раз уж это такая игра.
hot speeches grow old in the covers of day candles-
they shelter more willingly for five nights.
On the sixth there are not enough speeches for him
And he disappears
She begins to remember as is,
So as not to brighten up, although all the tricks can not be counted.
Let it be part of the living, but not her, not here,
And she lets go.
And then the attacks after the slaughter: everything is in the soul,
Both inside and outside she remained in negligee.
Either rush into the past, or stay at the turn ...
But is it worth it to choose?
He was not cheerful and somehow childishly stupid.
She did not like the dryness of her swollen lips,
And the fact that he was surprisingly stingy with her sincerity,
And, probably, many others are under-.
And even before the abomination, frequent meetings,
When he pressed her waxy warm shoulders to himself.
When she knew that every moment he cripples her,
But she could not leave.
And the roar of his car, and the taste of betrayal,
And like a hearse for her, his merciless captivity,
His voice, when he raised his hands above her knees:
He knew that she was alone with her.
Become a part of her unshakable path
The part that she would like to bypass.
And who didn’t only try to save her soul,
I didn’t ...
She didn’t love him, she played as if waiting for a whistle,
When you can kill an awkward player in him.
And get a spare cartridge from a well-worn old backpack
For myself, so as not to lag behind, since this is such a game. | |
