Похоть творит свой собственный вакуум; когда похотливые лузы сливаются, черные дыры оргазма кромсают рассудок. Пандемониум манит пальцем, вирусная империя из тринадцати жутких желаний, тринадцати трахов со старушечью падалью из земной преисподней; голова наслаждения, что вколочена молотом в наковальню сиропа. Похоронная песнь охотничьих сумерек пляшет вкруг плотоядного жезла, светляки облепили торчащие зубы пантеры. Осколки горелой мелодии, пепельные курки. Кладбищенские короли в кандалах из пшеницы, шнуровых бандажах песчаных дебошей. Ликование четок гробов, повешенных куриц, крапленых хореографией богоубийцы. Телепатический трилобитный циклон, примитивные судороги. Грот бобровых пластов на опарышах киновари, громадьё кипарисных миазмов, войлок. Гидроцефал, долгоносья припарка. Колдуньи точат трофей челюстей. Фантасты фелляций. Левитация, кома, гроб.
Lust creates its own vacuum; When lustful louds are merged, black holes of the orgasm cheat the mind. Pandemonium manits a finger, a viral empire from thirteen terrible desires, thirteen traits with the old woman with a fear of earthly underworld; The head of pleasure, which is framed by a hammer in the anvil of the syrup. The funeral song of hunting twilight fenced off the car of the carnivorous rod, the fireflies shuffled the protruding panthers teeth. Shards of the burned melody, ash jurisans. Cemetery kings in sword shackles, sandwich cord bars. Slicement of rosary of coffins, hanged chicken, corructible choreography Bogubymen. Telepatic trilobuty cyclone, primitive cramps. The grotto of bobrum layers on molds of cinnabars, hurry of cypress miasms, felt. Hydrocephalus, whoning Pap. Witchpunia Accute Trophy jaws. Fellation science. Levitation, coma, coffin.
