миры пересекаются в одной фразе.
когда я сбрасываю все лишнее - остается одна буква, - королева.
когда ночь на дворе, слуги ходят в белом.
по циферблату ее глаз, разрезая как каравеллы эти аудиоволны, где тонет мой двойник, которого я не спас.
побоялся.
страх вылез к воде, и свое отражение обаял сам.
амбициозный ковбой закинув на небо лассо, не поймал ничего. у тех, с кем никто не был ласков на душе все черным черно.
и слуги ходят в белом по контуру сердца червивого.
наивные мечты, абстрактные планы - все мимо.
самая неточная пушка убивает отдачей, если в нужных руках. мы служим в одной армии, только в разных мирах.
и сколько раз погибал этот весь мой экипаж, из строчек и рад я что пишу не формат и прочее...
мой ожег на грани листа, твой - в касании мочек,
угасающей ночи пламя потушит в сон кланящий очерк.
пробит словами мой щит, громче кричит коршун, сдвигая по фазе пластинку реальности.
миры пересекаются в одной фразе, 720 поводов для радости в предсмертных конвульсиях обреченного, его мир уходит туда, где слуги ходят в черном.
Worlds intersect in one phrase.
When I drop everything is superfluous - one letter remains, - Queen.
When the night is in the yard, the servants go in white.
On the dial of her eye, cutting as Karavellas. These audio angles, where my twin is sifted, which I did not save.
afraid.
Fear got out to the water, and challenged his reflection himself.
Ambitious cowboy thumping on the sky Lasso, did not catch anything. For those with whom no one cares about the soul is all black black.
And the servants walk in white along the circuit of the heart of the Cherviv.
Naive dreams, abstract plans - all past.
The most inaccurate gun kills the return, if in the right hands. We serve in the same army, only in different worlds.
And how many times it died this whole crew, out of the lines and I am pleased that I am not writing a format and so on ...
My burrow on the verge of sheet, yours - in the touch of the Misa,
Flameing the flame will put in sleep the clapsing essay.
He breaks through by my shield, screams with a louder, shifting a reality plate around the phase.
Worlds intersect in one phrase, 720 reasons for joy in the death convulsions of the doomed, his world goes there, where the servants go in black.
