Куплет 1 (Улисс):
Несите мой труп воды Ориноко, как же на блоках одиноко.
Мой старый Готэм всех братьев слопал.
Один перед Богом и перескопом.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но чужие края... В одиночный пикет беру волчий билет, город — ночью в беде
И снова в день о планах заботясь, и снова день за налом охотясь.
Тут проще мертвым кануть в колодец, но пру как упертый канатоходец.
Мой день — день в серпентарии, убиваю змей, как Супермарио.
Заливаю в дам неправедных, глаза залиты, стыдно на люди (виски)
Песня пьяная лейся, выпил за страну погорельцев,
выпил за верзилу на фейсе, хоть в угол забейся, но утро настигнет, как поезд на рельсах.
Что же ты заладила? Что же ты за гадина?
В крае нищих солнце украдено.
Сучки танцуют тут изобретательно, но я вижу лишь Марианские впадины (дыры),
Одиноко. Неси меня подальше Ориноко
Свобода? Я заплатил слишком много. Свобода — это пьяный липкий кокон.
Помню лишь зыбь и пике, её номер не лишне забыть и стереть
Но тут наедине с тобой — пуля к стене, наедине с тобой — пули в тебе и во мне
Припев (Shigah)
День в кэш спутил и потратил
Я выпиваю за братьев
Подруга хочет забрать их
Но я убиваю за братьев
Остались в прошлом сто ран (сто ран)
Забил я дернуть стоп-кран (стоп-кран)
Я забываю за день сто драм
Забываю сто драм (сто драм)
Мой день опять был украден
Я выпиваю за братьев
В стакане тонут распятия
И я умираю за братьев
На сердце ноют сто ран (сто ран)
И тело просит стоп-кран (стоп-кран)
Я вспоминаю за день сто драм
Вспоминаю сто драм (сто драм)
Куплет 2 (Еж)
Когда нас не станет. Силуэт наш останется явным, как дух Обе Вана
Храни эту память. Я был славный малый, но не смог поднять свою тушу с дивана
Смотря в твою душу, стеная, хребтом понимая, какая стена между нами.
Раз человек славен делами — я каждый свой шанс упустил филегранно, о палец перстом не ударив,
Лишь представь.
Я вечно второй, как за Квятом — Ферстаппен,
Я — твой заклятый по встречной приятель,
Пусть встрял на пит-стопе, лишь съехав со старта,
Я следую за тобою ввысь непрестанно.
Хотя нутром я ратую за низменность, знай, но
Я этот вертикальный лифт обуздаю — назло жрецам, что книгу жизни верстали
Мне откровенно, узнать непременно:
кто позволил эгу быть таким огроменным?
Что меня толкает нести груз непомерный?
И как внутри меня живут Ахилл с Агамемноном?
Откуда берется натура жестоковыйная, что все кругом даются диву: хитрожопый или хитровыебанный?
В темноте один, и хоть глаз выколи!
Но нас тут легион — и как только сюда нас выкинуло?
Когда нас раздавит и скомкает, заживо сварит, разрежет и слопает,
Переработанным биотопливом свяжет нас в снопы, чтоб по Ориноко плыть
Мы притворимся, что спим: зубы сожми, позабудь, что творится внутри
Когда перевесят весы, мы все растворимся под взглядом зари Verse 1 (Ulysses):
Carry my body of Orinoco water, how lonely it is on the blocks.
My old Gotham devoured all the brothers.
Alone in front of God and the rescope.
I only remember the swell and pique, its number is not superfluous to forget and erase
But foreign lands ... In a single picket I take a wolf ticket, the city is in trouble at night
And again a day taking care of plans, and again day after day hunting for cash.
Here it’s easier to sink into the well with the dead, but like a stubborn tightrope walker.
My day is a day in serpentarium, I kill snakes, like Supermario.
I pour in the ladies of the unjust, my eyes are filled, I am ashamed of people (whiskey)
Song drunken leis, drank the country of fire victims,
I drank it for a manger on a face, at least hide in a corner, but the morning will overtake like a train on rails.
What did you get on? What kind of reptile are you?
In the land of the poor, the sun is stolen.
Bitches dance here inventively, but I see only the Mariana troughs (holes),
Alone. Carry me away Orinoco
Freedom? I paid too much. Freedom is a drunken, sticky cocoon.
I only remember the swell and pique, its number is not superfluous to forget and erase
But here alone with you - a bullet to the wall, alone with you - bullets in you and in me
Chorus (Shigah)
A day in the cache confused and spent
I drink for the brothers
Girlfriend wants to pick them up
But I kill for the brothers
One hundred wounds left in the past (one hundred wounds)
I scored pull the stopcock (stopcock)
I forget one hundred drams per day
I forget one hundred drams (one hundred drams)
My day was stolen again
I drink for the brothers
Crucifixes drown in a glass
And I die for the brothers
One hundred wounds ache in the heart (one hundred wounds)
And the body asks for a stop tap (stop tap)
I remember a day one hundred drams
I remember one hundred drams (one hundred drams)
Verse 2 (Hedgehog)
When we are gone. Our silhouette will remain as clear as the spirit of both Van
Keep this memory. I was a nice guy, but I couldn’t lift my carcass off the couch.
Looking into your soul, moaning, ridge realizing what wall is between us.
Since a person is famous for his deeds - I missed my every chance filigree, without hitting my finger with my finger,
Just imagine.
I’m forever second, as after Quat - Verstappen,
I'm your sworn counter-friend
Let stuck on the pit stop, just moving out of the start,
I follow you up unceasingly.
Although inside I stand for lowland, know, but
I will curb this vertical elevator - in spite of the priests, that the book of life was imposed
Frankly, I must know:
who allowed the ego to be so huge?
What pushes me to carry an exorbitant load?
And how do Achilles and Agamemnon live inside me?
Where does the stiff-necked nature come from, that everything around is given to a diva: cunning or cunning?
Alone in the dark, and even gouge out an eye!
But we are legion here - and as soon as we were thrown here?
When we are crushed and crumpled, cooked alive, cut and eat,
Recycled biofuels will bind us in sheaves to float on Orinoco
We pretend that we sleep: clench your teeth, forget what is happening inside
When the scales are outweighed, we all disappear under the gaze of dawn | |
