Все слишком просто, чтобы думать.
Я раньше думал: «А кто мы, сука?»
Я раньше думал, как плохо «тута»,
Но знаешь - «тама» всё то же будто.
Представь: я жил, потом просто умер.
Я так хотел бы стать просто звуком,
И сто загонов, как сто иллюзий.
Умрёт подросток, не сдохнет Юпи.
Не закрывайся, хоть поздно буду.
Я так люблю ходить в гости утром.
Я видел столько, что снова скучно,
Не утешай меня, стоп, не нужно.
Не утешай меня, стоп, не нужно –
Я покажу тебе дом и шкуру,
Я покажу тебе то, что будет,
А будешь плакать – я ёбну в скулу.
Ничто не важно, кроме дружбы.
Если мы есть, то нас кто-то любит.
Я видел столько, но помню смутно.
В 4:20 на поезд в Мурманск.
Девять проблем придумал я сам
(Всё так заебись, но душит тоска).
Чтоб ветер свободы души ласкал
Возьми меня за руку тут у костра.
Пою про одно - я глупый, пизда.
Я столько на тусах друга искал.
Мой друг – это март, он умер вчера,
Мне кажется, что я буду всегда.
Everything is too easy to think.
I used to think: "And who we, bitch?"
I used to think like a bad "Tuta",
But you know - "Tama" is all the same as if.
Imagine: I lived, then just died.
I would like to be just a sound,
And one hundred pans like a hundred illusions.
The teenager will die, will not die by Jupi.
Do not close, at least I will be late.
I love to go to visit in the morning.
I saw so much that it's bored again
Do not comfort me, stop, no need.
Do not comfort me, stop, no need -
I will show you the house and the skin,
I will show you what will happen
And you will cry - I am Yabn in a cheekbone.
Nothing is important except friendship.
If we are, someone loves us.
I saw so much, but I remember vaguely.
At 4:20 per train in Murmansk.
Nine problems came up with myself
(Everything is so fucking, but shrinking longing).
So that the wind freedom soul caressed
Take me by hand here by the fire.
I sing about one thing - I am stupid, pussy.
I was looking for a friend so much on tusa.
My friend is March, he died yesterday,
It seems to me that I will always.
