Отдаю часть души миру.
Если будет надо - до последней капли.
Видимо, его я должен ненавидеть,
не видя его, должен презирать.
Пока же жив. Есть стимул.
Пусть даже небо играет со мной в прятки,
нет повода его не любить мне.
Хоть и слепой, вижу только мрак.
Небо видит все, я уверен.
Все мои шаги. Как оступаюсь на ступенях
видит. Слышит мой стук перед стенами,
стенами из людей, в спешке быть съеденными
бытом. Ответ "не быть" не следует.
Я же медленно шагаю с другом из дерева:
родителей подарок, лучший штурман с детства.
С тех пор не замечаю проблем вселенских.
Гурская Диана - кумир подавно.
Ее песни в фаворе, не кино с Ван Даммом.
Всю жизнь меня видело небо.
Но я его не вижу - не порок, да бремя.
Отдаю часть души миру.
Если будет надо - до последней капли.
Пусть даже небо играет со мной в прятки,
нет повода его не любить мне.
I give part of my soul to the world.
If necessary - to the last drop.
Apparently, I must hate him,
not seeing him, must despise.
In the meantime, he is alive. There is an incentive.
Even if the sky is playing hide and seek with me
there is no reason not to love him.
Though blind, I see only darkness.
The sky sees everything, I'm sure.
All my steps. How I stumble on the steps
sees. Hears my knock in front of the walls
by walls of people, in a hurry to be eaten
everyday life. The answer is not to be.
I walk slowly with a friend from the tree:
parenting gift, the best navigator since childhood.
Since then I have not noticed any universal problems.
Gurskaya Diana is an idol even more.
Her songs are in favor, not a movie with Van Damme.
All my life the sky has seen me.
But I don't see him - not a vice, but a burden.
I give part of my soul to the world.
If necessary - to the last drop.
Even if the sky is playing hide and seek with me
there is no reason not to love him.
