Le jour du départ arriva. La veille, le complaisant M. Thomson nous avait apporté des lettres de recommandations pressantes pour le comte Trampe, gouverneur de l’Islande, M. Pietursson, le coadjuteur de l’évêque, et M. Finsen, maire de Reykjawik. En retour, mon oncle lui octroya les plus chaleureuses poignées de main.
Le 2, à six heures du matin, nos précieux bagages étaient rendus à bord de la Valkyrie. Le capitaine nous conduisit à des cabines assez étroites et disposées sous une espèce de rouffle.
«Avons-nous bon vent? demanda mon oncle.
– Excellent, répondit le capitaine Bjarne; un vent de sud-est. Nous allons sortir du Sund grand largue et toutes voiles dehors.»
Quelques instants plus tard, la goélette, sous sa misaine, sa brigantine, son hunier et son perroquet, appareilla et donna à pleine toile dans le détroit. Une heure après la capitale du Danemark semblait s’enfoncer dans les flots éloignés et la Valkyrie rasait la côte d’Elseneur. Dans la disposition nerveuse où je me trouvais, je m’attendais à voir l’ombre d’Hamlet errant sur la terrasse légendaire.
«Sublime insensé! disais-je, tu nous approuverais sans doute! tu nous suivrais peut-être pour venir au centre du globe chercher une solution à ton doute éternel!»
Mais rien ne parut sur les antiques murailles; le château est, d’ailleurs, beaucoup plus jeune que l’héroïque prince de Danemark. Il sert maintenant de loge somptueuse au portier de ce détroit du Sund où passent chaque année quinze mille navires de toutes les nations.
Le château de Krongborg disparut bientôt dans la brume, ainsi que la tour d’Helsinborg, élevée sur la rive suédoise, et la goélette s’inclina légèrement sous les brises du Cattégat.
La Valkyrie était fine voilière, mais avec un navire à voiles on ne sait jamais trop sur quoi compter. Elle transportait à Reykjawik du charbon, des ustensiles de ménage, de la poterie, des vêtements de laine et une cargaison de blé; cinq hommes d’équipage, tous Danois, suffisaient à la manœuvrer.
«Quelle sera la durée de la traversée? demanda mon oncle au capitaine.
– Une dizaine de jours, répondit ce dernier, si nous ne rencontrons pas trop de grains de nord-ouest par le travers des Feroë.
– Mais, enfin, vous n’êtes pas sujet à éprouver des retards considérables?
– Non, monsieur Lidenbrock; soyez tranquille, nous arriverons.»
Vers le soir la goélette doubla le cap Skagen à la pointe nord du Danemark, traversa pendant la nuit le Skager-Rak, rangea l’extrémité de la Norvège par le travers du cap Lindness et donna dans la mer du Nord.
Deux jours après, nous avions connaissance des côtes d’Écosse à la hauteur de Peterheade, et la Valkyrie se dirigea vers les Feroë en passant entre les Orcades et les Seethland. ‹
Bientôt notre goélette fut battue par les vagues de l’Atlantique; elle dut louvoyer contre le vent du nord et n’atteignit pas sans peine les Feroë. Le 3, le capitaine reconnut Myganness, la plus orientale de ces îles, et, à partir de ce moment, il marcha droit au cap Portland, situé sur la côte méridionale de l’Islande.
La traversée n’offrit aucun incident remarquable. Je supportai assez bien les épreuves de la mer; mon oncle, à son grand dépit, et à sa honte plus grande encore, ne cessa pas d’être malade.
Il ne put donc entreprendre le capitaine Bjarne sur la question du Sneffels, sur les moyens de communication, sur les facilités de transport; il dut remettra ses explications à son arrivée et passa tout son temps étendu dans sa cabine, dont les cloisons craquaient par les grands coups
День отъезда прибыл. За день до этого, благодушное г-н Томсон принес нам письма срочных рекомендаций для графа Trampe, губернатор Исландии, г-н Pietursson, в коадъютор, и г-н Финсен, мэр Рейкьявика. В свою очередь, мой дядя предоставил ему самые теплые рукопожатия.
2, в шесть часов утра, наш драгоценный багаж пошел на борту Валькирия. Капитан взял нас в довольно узких кабинах и организованы в виде rouffle.
"У нас есть хороший ветер? мой дядя.
- Отлично, ответил капитан Бьярне; ветер юго-восточная часть. Мы получим из Sound полной скорости, полный парус ".
Спустя несколько мгновений, шхуна, под ее бизань, бригантины, вантам и его попугай, парус и дал полный холст в проливе. Через час после того, как в столице Дании, казалось, тонут в дальних водах и Валькирия выбриты побережья Эльсинор. В нервной расположении, где я был, я ожидал увидеть тень Гамлета скитаний на легендарной террасе.
"Блистательная безумец! Я сказал, вы одобряете нас нет сомнений! Вы мы можем следовать за ним, чтобы прийти к центру земного шара, чтобы найти решение вашей вечной сомнения! "
Но ничего не появилось на древних стенах; замок, однако, гораздо моложе, чем героического принца Дании. В настоящее время он служит роскошным привратницкой к проливу Зунд, которые проходят ежегодно пятнадцать тысяч судов всех стран.
Замок Krongborg вскоре исчез в тумане, и башня Хельсингборг, построенный на шведском берегу, и шхуна слегка поклонился под дуновением Каттегат.
Валькирия было прекрасно парусники, но с парусником вы никогда не знаете, что на самом деле рассчитывать. Она несла в Рейкьявике уголь, домашняя утварь, керамика, шерстяную одежду и грузом пшеницы; пять членов экипажа, все датчане, было достаточно, чтобы маневрировать.
"Какой будет продолжительность перехода? мой дядя спросил капитан.
- Через десять дней ", сказал тот, если мы не встретим слишком северо-западу от зерна через Фарер.
- Но, в конце концов, вы собираетесь испытывать значительные задержки?
- Нет, сэр Lidenbrock; не волнуйтесь, мы получим ".
К вечеру шхуна обогнул мыс Skagen на северной оконечности Дании, скрещенные в течение ночи Skager-Rak, засунул кончик Норвегии траверзе мыса Lindness и дал Северное море.
Два дня спустя, мы знали побережье Шотландии на высоте Peterheade, и Валькирия направился к Фарерских проходя между Оркни и Seethland. <
Вскоре наша шхуна была разбита атлантическими волнами; она должна была лавировать против северного ветра и не легко не доходят до Фарер. 3, капитан признал Myganness, восточный из этих островов, и с этого момента, он шел прямо на мыс Портланд, расположенный на южном побережье Исландии.
Переправа не давал каких-либо существенных инцидентов. Я носил достаточно хорошо доказательства моря; мой дядя, к его огорчению, и его величайшего позора снова, не перестают быть больным.
Он не мог взять поэтому капитан Бьярне по вопросу о Sneffels, на связь, на транспортных средствах; он должен был представить свои объяснения по прибытии и проводил все свое время лежал в своей каюте, стены трещины ударами Смотрите также: | |
