и он понимает,что видел её любой:
как она скалит зубы и бешено рвётся в бой,
чтоб не выглядеть слабой в мире тупых амёб,
корнеплодов, столплённых в бурт.
как она замучена алчной и злой толпой
и мечтает просто побыть собой.
взять и выключить этот чудной флешмоб,
сконцентрированный в абсурд.
и он делает вывод-видимо, всё всерьёз.
что он любит: как она морщит нос,
как забавно чихает,безумно смешно поёт.
не пытаясь её менять.
даже если она, психуя, идёт в разнос,
а ведь это очень плохой прогноз,
он уверен,что сразу же всё пройдет,
стоит только её обнять.
что он видел её: без мейкапа и всю в слезах,
видел голой, усталой, с хаосом в волосах,
видел пьяной, больной, ворчащей по пустякам.
мол, по дому кругом бардак.
как весь мир утопает в бездонных её глазах,
как она ищет друга в котах и бездомных псах,
как подходит всем платьям и каблукам.
что он любит все эти “как”.
как она ставит “Scorpions” на репит,
как свернувшись калачиком мирно спит
и смешно сопит,укутавшись в тёплый плед,
растворяясь в своём мирке.
как сияет, словно большой софит,
если он дарит лилии и бисквит.
как она оставляет яркий помадный след
на небритой его щеке.
как в такие моменты его пробирает ток,
а она расцветает, словно лесной цветок.
в ней задор глумливого сорванца,
как же, боже, она нежна.
у него в груди вальсирует кипяток,
сердце бьётся, как дьявольский молоток.
он легко убирает прядку с её лица,
она очень ему нужна.
её кожа нежнее, чем самый искусный шёлк.
он, целуя, шепчет: “я рад, что тебя нашёл,
каждый взгляд твой мной выучен и любим,
безгранично и горячо.
ты со мной неизменно, куда бы я там ни шёл.
ну, а если мой бас рассержен, а взор тяжёл,
я хочу, чтоб ты тоже меня любым
принимала и грела, уткнувшись в моё плечо and he realizes that anyone has seen her:
how she bares her teeth and frantically rushes into battle,
so as not to look weak in the world of stupid amoebas,
root crops piled up in a pile.
how she is tortured by the greedy and angry crowd
and wants to just be himself.
take and turn off this wonderful flash mob,
concentrated in absurdity.
and he concludes, apparently, everything is serious.
what he likes: how she wrinkles her nose,
how funny he sneezes, sings madly funny.
without trying to change it.
even if she goes crazy, crazy,
but this is a very bad forecast,
he is sure that everything will pass immediately,
you just have to hug her.
that he saw her: without make-up and all in tears,
I saw naked, tired, with chaos in her hair,
saw drunk, sick, grumbling over trifles.
they say, there is a mess around the house.
how the whole world drowns in her bottomless eyes,
how she looks for a friend in cats and stray dogs,
as fits all dresses and heels.
that he loves all these "hows."
how she puts "Scorpions" on a repeat,
as a curled up ball asleep peacefully
and sniffs funny, wrapped in a warm blanket,
dissolving in your little world.
how it shines like a big soffit,
if he gives lilies and a biscuit.
how she leaves a bright lipstick mark
on his unshaven cheek.
how at such moments the current runs through him,
and she blooms like a forest flower.
in her the fervor of a mocking tomboy,
how, god, she is gentle.
boiling water waltzes in his chest,
heart beats like a devil's hammer.
he easily removes a lock from her face,
he really needs her.
her skin is softer than the finest silk.
he, kissing, whispers: “I'm glad I found you,
every look of yours is learned and loved by me,
boundless and hot.
you are with me invariably, wherever I go there.
well, if my bass is angry and my eyes are heavy,
I want you too me any
took and warmed, buried in my shoulder Смотрите также: | |
