Журавль под синим небом пролетает,
Наверное, торопится домой,
А Лёха газ спокойно выжимает
Играет с мокрой трассой и судьбой.
А сзади спят два питерских бандита,
С которыми он едет на разбор
Стволы берёзок, зеленью укрыты,
Там впереди тяжёлый разговор.
Он лагерь тот холодный вспоминает
И столько лет в ночи глаза её,
Душа его то с ним, то улетает
В края, где сердце спрятал он своё.
Журавлик, журавлик, журавлик
Покружится над головой,
Ты как в синем море, кораблик
Куда ты, куда ты, родной.
За эти годы, было всё у Лёхи
И женщины, и деньги, и враги,
Но он, поверьте, не украл ни крохи,
У той, большой, единственной любви.
Журавлик, видно тот отстал от стаи,
От жизни Леха так отстать хотел
Пусть птица вдаль куда-то улетает,
Как он давно к мечте своей летел.
Дорога по бокам дождём размыта,
Как дым, в оврагах стелется туман
В машине спят два питерских бандита,
А за рулём сидит седой «Шаман» under the blue sky crane flies,
Probably, rushing home,
And Lech gas safely squeezes
Playing with the wet track and destiny.
And behind sleep two St. Petersburg bandit
With that he was going to parse
Trunks of birches, covered with greenery,
There in front of a heavy conversation.
He remembers the cold camp
And so many years in the night her eyes,
His soul is with him, then flies away
In the region, where he hid his heart.
Crane, Crane, Crane
Circled overhead,
You in the blue sea, boat
Where are you, where are you, mother.
Over the years, it was still in Lehi
Both women and money, and enemies,
But it is, believe me, not stolen any crumbs
In one large, only love.
Crane, seen from behind the flock,
From the life of Lech wanted to keep up with so
Let the bird away somewhere flies,
As it has long been the dream of his flying.
The road on the sides of the rain washed away,
As the smoke, fog creeps in ravines
In the car sleep two St. Petersburg bandit
And sitting behind the wheel of a gray-haired "Shaman" | |
