Демоническая женщина всегда чувствует стремление к литературе.
И часто втайне пишет новеллы и стихотворения в прозе.
Она никому не читает их.
- К чему?
Но вскользь говорит, что известный критик Александр Алексеевич, овладев
с опасностью для жизни ее рукописью, прочел и потом рыдал всю ночь и даже,
кажется, молился - последнее, впрочем, не наверное. А два писателя пророчат
ей огромную будущность, если она наконец согласится опубликовать свои
произведения. Но ведь публика никогда не сможет понять их, и она не покажет
их толпе.
- К чему?
А ночью, оставшись одна, она отпирает письменный стол, достает
тщательно переписанные на машинке листы и долго оттирает резинкой
начерченные слова;
"Возвр.", "К возвр".
- Я видел в вашем окне свет часов в пять утра.
- Да, я работала.
- Вы губите себя! Дорогая! Берегите себя для нас!
- К чему?
За столом, уставленным вкусными штуками, она опускает глаза, влекомые
неодолимой силой к заливному поросенку.
- Марья Николаевна, - говорит хозяйке ее соседка, простая, не
демоническая женщина, с серьгами в ушах и браслетом на руке, а не на
каком-либо ином месте, - Марья Николаевна, дайте мне, пожалуйста, вина.
Демоническая закроет глаза рукою и заговорит истерически:
- Вина! Вина! Дайте мне вина, я хочу пить! Я буду нить! Я вчера пила! Я
третьего дня пила и завтра... да, и завтра я буду пить! Я хочу, хочу, хочу
вина!
Собственно говоря, чего тут трагического, что дама три дня подряд
понемножку выпивает? Но демоническая женщина сумеет так поставить дело, что
у всех волосы на голове зашевелятся.
- Пьет.
- Какая загадочная!
- И завтра, говорит, пить буду...
Начнет закусывать простая женщина, скажет!
- Марья Николаевна, будьте добры, кусочек селедки. Люблю лук.
Демоническая широко раскроет глаза и, глядя в пространство, завопит:
- Селедка? Да, да, дайте мне селедки, я хочу есть селедку, я хочу, я
хочу. Это лук? Да, да, дайте мне луку, дайте мне много всего, всего,
селедки, луку, я хочу есть, я хочу пошлости, скорее... больше... больше,
смотрите все... я ем селедку!
В сущности, что случилось?
Просто разыгрался аппетит и потянуло на солененькое! А какой эффект!
- Вы слышали? Вы слышали?
- Не надо оставлять ее одну сегодня ночью.
- А то, что она, наверное, застрелится этим самым цианистым кали,
которое ей принесут во вторник...
Бывают неприятные и некрасивые минуты жизни, когда обыкновенная
женщина, тупо уперев глаза в этажерку, мнет в руках носовой платок и говорит
дрожащими губами:
- Мне, собственно говоря, ненадолго... всего только .двадцать пять
рублей. Я надеюсь, что на будущей неделе или в январе... я смогу...
Демоническая ляжет грудью на стол, подопрет двумя руками подбородок и
посмотрит вам прямо в душу загадочными, полузакрытыми глазами:
- Отчего я смотрю на вас? Я вам скажу. Слушайте меня, смотрите на
меня... Я хочу - вы слышите? - я хочу, чтобы вы дали мне сейчас же, - вы
слышите? - сейчас же двадцать пять рублей. Я этого хочу. Слышите? - хочу.
Чтобы именно вы, именно мне, именно мне, именно двадцать пять рублей. Я
хочу! Я тввварь!... Теперь идите... идите... ,не оборачиваясь, уходите
скорей, скорей... Ха-ха-ха!
Истерический смех должен потрясать все ее существо, даже оба существа -
ее и его. (с) н. тэффи The demonic woman always feels a longing for literature.
And he often secretly writes novels and poems in prose.
She doesn't read them to anyone.
- For what?
But in passing he says that the famous critic Alexander Alekseevich, having mastered
with danger to his life by her manuscript, read and then sobbed all night and even,
I think he was praying - the latter, however, is not certain. And two writers prophesy
her great future if she finally agrees to publish her
works. But the audience will never be able to understand them, and they will not show
their crowd.
- For what?
And at night, left alone, she unlocks the desk, takes out
sheets carefully rewritten on a typewriter and wipes for a long time with an eraser
traced words;
"Return", "To return".
“I saw the light in your window at five in the morning.
- Yes, I worked.
- You are ruining yourself! Expensive! Take care of yourself for us!
- For what?
At a table filled with tasty things, she lowers her eyes, drawn
irresistible force on the jellied pig.
- Marya Nikolaevna, - says her neighbor to the hostess, simple, not
demonic woman, with earrings in her ears and a bracelet on her arm, and not on
some other place, - Marya Nikolaevna, please give me some wine.
The demonic one will close her eyes with her hand and speak hysterically:
- Wine! Wine! Give me wine, I'm thirsty! I will thread! I drank yesterday! I
the third day I drank and tomorrow ... yes, and tomorrow I will drink! I want, I want, I want
wine!
As a matter of fact, what's so tragic that a lady for three days in a row
drinks a little? But a demonic woman will be able to put things in such a way that
all the hair on their heads will move.
- Drinks.
- How mysterious!
- And tomorrow, he says, I'll drink ...
A simple woman will start eating, she will say!
- Marya Nikolaevna, please, a piece of herring. I love onions.
The demonic will open her eyes wide and, looking into space, will scream:
- Herring? Yes, yes, give me herring, I want to eat herring, I want, I
want. Is it a bow? Yes, yes, give me a bow, give me a lot of everything, everything
herrings, onions, I want to eat, I want vulgarity, more ... more ... more,
look everyone ... I eat herring!
In essence, what happened?
Just an appetite broke out and was drawn to salty! And what an effect!
- You heard? You heard?
“Don't leave her alone tonight.
- And the fact that she will probably shoot herself with this very cyanide potassium,
which will be brought to her on Tuesday ...
There are unpleasant and ugly moments in life when an ordinary
the woman, stupidly resting her eyes on the bookcase, wrinkles a handkerchief in her hands and says
trembling lips:
- I, as a matter of fact, not for long ... only. Twenty-five
rubles. I hope next week or January ... I can ...
The demonic will lay her chest on the table, rest her chin with both hands and
will look directly into your soul with mysterious, half-closed eyes:
- Why am I looking at you? I will tell you. Listen to me, look at
me ... I want - can you hear? - I want you to give me now - you
do you hear? - now twenty-five rubles. I want it. Do you hear? - want.
That it is you, it is me, it is me, exactly twenty-five rubles. I
want! I'm tvvvar! ... Now go ... go ... without turning around, go away
hurry, hurry ... Ha ha ha!
Hysterical laughter should shake her whole being, even both creatures -
her and him. (c) n. teffi | |
