СТРАННИК
I
Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»
II
И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.
«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, — ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»
III
Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.
IV
Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая,
Как узник, из тюрьмы замысливший побег,
Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.
Духовный труженик — влача свою веригу,
Я встретил юношу, читающего книгу.
Он тихо поднял взор — и вопросил меня,
О чем, бродя один, так горько плачу я?
И я в ответ ему: «Познай мой жребий злобный:
Я осужден на смерть и позван в суд загробный —
И вот о чем крушусь: к суду я не готов,
И смерть меня страшит».
«Коль жребий твой таков, —
Он возразил, — и ты так жалок в самом деле,
Чего ж ты ждешь? зачем не убежишь отселе?»
И я: «Куда ж бежать? какой мне выбрать путь?»
Тогда: «Не видишь ли, скажи, чего-нибудь», —
Сказал мне юноша, даль указуя перстом.
Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
«Я вижу некий свет», — сказал я наконец.
«Иди ж,— он продолжал, — держись сего ты света;
Пусть будет он тебе единственная мета,
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!» — И я бежать пустился в тот же миг.
V
Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть — оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата. WANDERER
I.
Once wasting among the Wild Valley,
I was imperative I'm grieving
And the heavy burden is depressed and bent,
Like one who in court in the murder is evident.
Walking his head, in longing breaking hands,
I pierced the soul of pierced flour
And bitterly repeated, rushing as a patient:
"What will I do? What will happen to me? "
II.
And so I, Netuya, came back to my house.
My despondency was not clear to everyone.
When children and wife first I was quiet
And the thoughts of gloomy wanted to hide from them;
But the sorrow of an hour from the hour I was shy to Bole;
And the heart finally revealed I intently.
"About grief, grief to us! You, children, you, wife! -
I said, - ENOW: My soul is full
Longing and horror, painful burden
Hurt me. Going! Close, close time:
Our city of flame and winds are doomed;
He in coals and ash will suddenly be facing,
And we will delete everything, since I will not have time to
Wise asylum; And where? About Mountain, Mount! "
III
My homemade in embarrassment came
And a common mind in me frustrated soil.
But thought that night and sleep was a healing
Huddle in me the disease is a warmer hostile.
I lay down, but all night I cried and sighed
And neither by the moment the eyes of severe was not closed.
In the morning I sat alone, leaving the bed.
They came to me; on their question I am the same
What before, spoke. Here are my neighbor,
Do not trust me for due
Resort to rigor. They are with fierce
I'm on the right way and abroad and contempt
Tried to pay. But I, I did not eat
Everything cried and sighed, despondently crazy.
And finally, they were tired of the cry
And from me, waving his hand, retreated,
How from insane, whose speech and wild crying
Restaurants and to whom the doctor needs a doctor.
IV.
I went again to wander, the sadness of the weak
And the views of the surprise with fear of reversing,
As a prisoner, from prison intimidated escape,
Ile Traveler, to the rain rushing for the night.
Spiritual worker - Vousha's veriga,
I met a young man reading a book.
He quietly raised his eyes - and I question me
What, wandering one, I cry so bitterly?
And I'm in response to him: "Know my lot evil:
I was convicted of death and called the court - the court -
And here's something else: I'm not ready for the court,
And death is afraid of me. "
"How much is yours, -
He objected - and you really are a pity,
What are you waiting for? Why not kill the listing? "
And I: "Where to run? What should I choose the path? "
Then: "You do not see, say something," -
He told me a young man, Dal by adding a finger.
I began to look out the painful hole,
Like from Belma, the doctor is delighted blind.
"I see some light," I finally said.
"Go," he continued, "stay in this world;
Let him be you the only meta
While you have not reached the close gate of salvation,
Go! " - And I flew to the same moment.
V.
My escape produced my trouble in my family,
And the children and wife shouted to me with the threshold,
So I turned around rather. Screaming them
The lips of my friends attracted the square;
One scolded me another my wife
Tips filed, other sorry for each other,
Who poured me who raised to laugh,
Who suggested the neighbors by force;
Other things were chased; But I am the bigger
Hurry up to run a city field,
In order to be extremely used - leaving those places
Salving the right way and close gates. | |
