День умирал, с последними лучами заката..
И в свете ночных огней, в асфальт был закатан.
Под блюз дождя, бьющего в дорожное полотно,
Сливаясь с толпой, в бешенном танце суматохи,
Под шквальным гневом туч бежал молодой,
Но стареющий парень.
Город-изменщик. Город-блядун.
Осень на зиму резво променял он..
Первый снег. А за ним и морозы
Грядут.
И вот они уж резвяться
Под снежным одеялом.
Парень бежал, рассекая пополам
Холодные урбана вены.
Ночь, раздевшись догола,
Укрыла томно город бренный.
Город тонул во мгле,
Он, задыхаясь, умирал.
Мороз, видя это, наглел,
Вытворял номера.
Пяди парня укрылись инеем седены,
И морщинами стянуло кожу.
Взгляд стал глубоким,
Ледяным.
Он не бежал уже, а шаркал.
Лёд покрвыл дома..
Парень хромал,
Упал и умер
Стариком.
Жарко.
Стало вмиг. Далеко
На горизонте горела надежда-
Огненный шар.
Город очнулся, тяжело дыша,
Заработал как прежде.
Ночь замерла во сне,
А с ней
. . . . . . . И зима
Стала зевать.
Шумный город сожрал старика,
Что был втоптан сотнями ног.
Но.
На тающем льду
Лежало парня письмо:
"Мучения кончены,
Ускорил, как смог.
Идите, вас ждут.
Уйдёте ночью ввысь,
Ваш Доктор"
То то.
Рак поедал юнца изнутри,
Изнурил,
И забрал.
Мучения кончены.
Day died, with the last rays of sunset ..
And in the light of night lights, the asphalt was sunk.
Under the blues rain driving in the road
Merging with the crowd, in a furious dance of turmoil,
Under the squall wrath, the clouds fled young,
But an aging guy.
Classified city. Blynun city.
Autumn for the winter he traveled back ..
First snow. And behind him and frost
Coming.
And now they are frolic
Under a snow blanket.
The guy fled, cutting in half
Cold Urbana Vienna.
Night, undressing doggings,
Sheltered Tomno city.
The city was shattered in the darkness,
He, choking, died.
Frost, seeing it, heated,
I soldered the numbers.
Pyd guys hurried by the fucking sedren,
And wrinkles pulled the skin.
The glance has become deep
Ice.
He did not fade already, but a scarcale.
Loda blocked at home ..
Guy chrome
Fell and died
Old man.
Hot.
It has become a moment. Long away
On the horizon burned hope
Fire ball.
The city woke up, breathing heavily,
Earned as before.
Night froze in a dream
And with Ne.
. . . . . . . And winter
Began to yawn.
Noisy city devoured old man,
That was a whip of hundreds of legs.
But.
On a taking ice
Launched a guy letter:
"The torment is over
Accelerated how he could.
Go awaken you.
Left at night
Your doctor "
Then that
Cancer went by Yuntah from the inside
Extended
And took.
The torment is over.
