В застывших глазах, стекленея, замёрз перевал.
Сквозь синие полосы часто пульсирует кровь.
Сегодня мой друг у меня на руках умирал,
В немом изумлении вскинув разбитую бровь.
Как знать, скоро ль выпадет срок
За райскую пасть высоту?
И пригоршни страха всё прыг да всё скок,
И жалят всё мимо и мимо, и мимо, и мимо меня в пустоту...
В пустоту, в пустоту, в пустоту.
* * *
Как знать, где прорублен мой выход в скалистом дворце?
Я знаю, на чьей-то недремлющей мушке сижу.
И мало мне радости в том, что пока ещё цел,
И нет во мне грусти за то, что хожу по ножу.
Но пуле, нашедшей висок,
Не видеть меня стариком.
И медные птицы всё прыг да всё скок,
Клюют мои зерна всё мимо и мимо, и мимо меня в молоко...
В молоко, в молоко, в молоко.
* * *
Я знаю, в какой-нибудь близко крадущийся миг
С моими мечтами врага совместится прицел:
Все дни, что я прожил, и всё, чего в жизни достиг,
Под маской молчанья застынет на бледном лице.
Ты знаешь, родной мой браток,
В бою расставаться нельзя.
Но демоны мести всё прыг да всё скок,
И стрелами тьмы полосуют всё мимо и мимо, и мимо меня по друзьям...
По друзьям, по друзьям, по друзьям.
* * *
Солярного дыма удушливо едкий заслон
Пробьётся до дома в дожде, что похож на грибной.
И кто-то в ту ночь постучит в опечаленный дом
Руками смертельной тоски, как небесной водой.
Надежд моих выкроен клок
Из горьких невзгод полотна.
Но слуги Харона всё прыг да всё скок,
Визжат, а во мне с каждым выстрелом злее и злее, и всё бесконечней война...
Война, война, война.
* * *
Мы прём на рожон, сатанея в азарте вражды,
Как все — душу в зубы и пыльный ландшафт на таран.
Привычка войны — полужить, полводы, полбеды —
Внутри надырявила тысячи ноющих ран.
Кладут к колоску колосок,
Сжинают жнецы без труда.
И хлебные косы всё прыг да всё скок,
Как в землю, как в небо вонзаются в память мою навсегда...
Навсегда, навсегда, навсегда. In frozen eyes, glass, frozen pass.
Through the blue bands often pulses blood.
Today my friend died in my hands,
In case of amazement, throwing a broken eyebrow.
How to know soon the term will fall
For the paradise mouth height?
And fear hassle all jump yes all schok
And stupid everything by and past, and by, and by me in the void ...
In emptiness, emptiness, emptiness.
* * *
How to know where my exit in the rocky palace is cut?
I know, I sit on someone's mischievous fly.
And little joy me is that while still
And there is no sadness in me for walking along the knife.
But the bullet who has found temple,
Do not see me with an old man.
And copper birds are all jump yes all schok
Keep my grains by everything past and past me in my milk ...
In milk, in milk, in milk.
* * *
I know, in some closely sanging mig
With my dreams, the enemy is compatible sight:
All the days that I lived, and everything that in life has reached,
Under the mask silence will freeze on a pale face.
You know my native marriage,
In battle it is impossible to part.
But demons of revenge all jump yes all schok
And the arles of darkness are lasted by everything by and past me, and my friends ...
Photo friends, friends, friends.
* * *
Solar smoke suffocably caustic
Try to the house in the rain, which looks like a mushroom.
And someone will knock on the night to the sadde
Hands of mortal longing like celestial water.
Hopes of mine carck
From bitter adversity of the canvas.
But Kharon's servants are all jump Yes, all SCOK,
Squeezed, and in me with every shot angry and evil, and all the endless War ...
War, War, War.
* * *
We are Rod on the Rogger, Satnai in Azart Enjoyment,
As everything is a soul in the teeth and dusty landscape on the ram.
The habit of war - tortime, the ramps, Polbie -
Inside the picked thousands of new wounds.
Put the spikelet spiket
Suginate jerseys without difficulty.
And bread braids all jump yes all schok
As in the ground, as in memory of my forever ...
Forever, forever, forever. | |
