В душном метро, люди - селёдки.
Спешат, суетятся, читают газеты.
О кризисе, нефти, о ценах на водку.
О том, что поэты сейчас будто черти.
Хотелось поспорить, но я не стану.
Безумцем запомнят, да ну и пусть
Вино оживляет, зализывает рану.
Растопит бокал, окаянную грусть.
При выходе в город показывают пальцем.
«Смотрите, художник безмолвный пошёл».
Всю жизнь, был по сути я в мире скитальцем,
тем самым что свет в вечном мраке нашёл.
А после меня ещё будет не мало.
И фей худосочных, и жалких бродяг.
Воров, те без совести ранят, обманом.
Людей превращая в бродячих собак.
Огнями наполнится тёмный город.
По пламени рысью и босиком.
Не страшен ни дождь, ни пронзающий холод,
без крыльев, да в небо за косяком.
In a stuffy subway, people - herring.
Hurry, bustle, read newspapers.
On the crisis, oil prices on vodka.
The fact that poets like hell right now.
I wanted to argue, but I'm not.
Madman will remember, but so be it
Wine animates, licking the wound.
Melt glass, damned sad.
When leaving the city show a finger.
"Look, the artist went silent."
All my life, I was in fact in the world wanderer,
thus the light found in perpetual darkness.
And then I still will not be enough.
And fairies skinny and miserable vagabonds.
Thieves, those without conscience hurt, deception.
People turning in stray dogs.
Fires filled the dark city.
According flame trot barefoot.
Not afraid of no rain, no piercing cold,
without wings, but in the sky behind the jamb.
