Я потрясен, клянуся мамой. Достойный повод для стихов: он оказался бедный самый из наших правящих верхов. Трудясь, как раб, без угомона, собой являя ум и честь, он заработал три лимона. Еще недавно было шесть! Олимпиада, Крым победный, спасенный им Обама-гад… С ума сойти, какой он бедный. Напарник более богат, хотя старается натужно вернуть былое торжество. Мы все его жалели дружно, а надо было не его! Сажусь за руль с усмешкой бледной, на «Ладе» еду в институт… Я думал — я довольно бедный. Он превзошел меня и тут. На фоне всяких там Димонов мы с ним бедны, что твой Тимон*. (Доход мой меньше трех лимонов, но больше вкалывает он.)
Кому здесь можно поклоняться? Кто всем действительно родной? Из всех верховных деклараций я плакал только над одной. Подчас заходит ум за разум: за что терпеть клубок проблем, восставший Киев, козни с газом, сравненья страшно молвить с кем?! Прибавьте козни злобных вредин, «едра» подгнивший легион… О, как он беден, как он беден. Кто беден более чем он? Иной надумает лукавить и лицемерно возразит: да ладно, у него страна ведь… Да что ты знаешь, паразит?! Страна ведь, в сущности, Господня, и эта странная страна твоя, казалось бы, сегодня, а послезавтра — чья она? Я даже думать не рискую. Страна — не хижина в Крыму: и ни продать ее такую, ни сдать в аренду никому. Пускай хихикают глумливо, над этой скромностью сострив: квартира, старенькая «Нива» с автоприцепом марки «Скиф»… Да, есть соратники. Но, право, легко увидит, кто не слеп: таких соратников орава — весьма сомнительный прицеп. Порой, как сучки в жажде случки, льстецов визгливая орда томится в очереди к ручке, да и не к ручке иногда, но кто же верит этой кодле? Чуть обозначится развал — и все, кто ошивался подле, воскликнут вслух: «Я так и знал». Тут хошь не хошь — предашься сплину. Любой из пафосных ловчил всегда готов ударить в спину… как ты их сам же и учил… Кого приблизил? Кто надежен? По ком проказа не прошлась? Как молвил Мышкину Рогожин — уродцы, князь, людишки, князь! С душком душонка, лобик медный, подлиза, вор и ренегат… Ах, тот и вправду очень бедный, кто этой свитою богат.
Он беден, да. В России плохо служить кумиром и столпом. С его же именем эпоха войдет в учебники потом. Случись кому-то, час неровен, давать ответ за общий грех — он будет тут один виновен, и заклеймен один за всех. Уже сейчас вполне понятно — и предсказуемо вполне, — какие пролежни и пятна тогда увидят на стране; кому пенять на это станем? Лё мизерабль, пардон май френч. Бедней считался только Сталин, ваще имевший только френч, но окружение страшнее. Разожрались за сорок лет. Те были просто тонкошеи — у этих шеи вовсе нет.
…Да, он довольствуется малым, но есть пока ресурс один: мы стали главным капиталом, мы никогда не предадим. Мы смотрим на него влюбленно, нам незнакомо слово «лесть», мы пятая его колонна, нам без него ни встать, ни сесть, ни пить, ни есть. Из всей России, что чахнет под его рукой, мы у него одни такие, и он у нас один такой. Иные, стоит ветру дунуть, стремглав помчатся в Новый Свет… Мы ж о другом не можем думать, да больше никого и нет в пространстве нашем заповедном. Иной пиит с лицом свиньи зовет меня Демьяном Бедным за эти опыты мои, — и ладно. Пусть плюются вслед нам! Мы проскочили рубикон, и мне почетно зваться Бедным, чтоб хоть отчасти быть как он.
____
* Разорившийся афинский филантроп, впоследствии мизантроп I am shocked, I swear my mother. A decent reason for poems: he turned out to be the poor one of our ruling tops. Working as a slave, without Haromb, is the mind and honor, he earned three lemon. More recently there were six! Olympiad, the victorious Crimea, rescued by him Obama-Gad ... You care about how poor he is. The partner is richer, although it tries to be spawned to return the former celebration. We all regretted him together, but it was not necessary! I sit behind the wheel with a pale smile, on the "Lade" I go to the institute ... I thought I was pretty poor. He surpassed me here. Against the background of all sorts of Dimonov, we are poor with him, that your Timon *. (My income is less than three lemons, but it cries more.)
Who can you worship here? Who is really native? Of all the supreme declarations, I only cried over one. It sometimes enters the mind of the mind: for what to tolerate the tangle of problems, rising Kiev, a goat with a gas, comparing scary to pray with whom?! Add beaches of evil harm, "Edra" fired by Legion ... Oh, as he is poor, as he is poor. Who is poor more than he? Other decides to smell and hypocritically will objected: oh well, he has a country ... What do you know, parasite?! Country, after all, in essence, the Lord, and this strange country of yours seemingly today, and after the day, whose is she? I don't even think that I do not risk. The country is not a hut in the Crimea: And neither sell it such nor to rent anyone. Let them giggle so much, above this modesty, the apartments, an old "Niva" with the trapper of the brand "Scythy" ... Yes, there are comrades. But, right, it can easily see who is not blind: such oral comrades are a very dubious trailer. Sometimes, like a bitch in the thirst forces, the flatters of the screaming horde languishes in line to the handle, and not to the handle sometimes, but who believes this codel? Slightly marks the collapse - and everyone who was mistaken, exclaimed out loud: "I also knew." Here I do not hike - they betrayed Splin. Any of the pathoral trash is always ready to hit the back ... How did you learn them yourself ... who brought them away? Who is reliable? Did the leprosy did not go? How Myshkin Rogozhin - Funders, Prince, Loves, Prince! With a shirt of douseflower, Lobik copper, plink, thief and renegade ... Ah, he really is very poor, who is rich in this retreat.
He is poor, yes. In Russia, it is bad to serve as a cumier and a pillar. With his name, the epoch will enter the textbooks later. It happens to someone, an hour is uneven, give an answer for a common sin - he will be one guilty here, and the core one for everyone. Already quite understandable - and predictably quite, - what breakdowns and stains will then see in the country; Who will make it on this? Le Misrabl, Pardon May Frenc. Only Stalin was considered the poores, finally had only Franch, but the environment is terrible. Delivered over forty years. Those were just finely - these necks are not at all.
... Yes, he is satisfied with small, but there is still one resource: we have become the main capital, we will never betray. We look at him lovely, we are unfamiliar to the word "flattery", we are the fifth of his column, we can not get up without it, nor sit down, nor there. Of all the Russians, what will get under his hand, we have some such, and he is one of us. Others, standing the wind to blow, the string notice to the new light ... We cannot think about a friend, and there is no one else in the space of our oppose. Another pyit with the face of a pig calls me Demyan Poor for these experiments, - and okay. Let them spit after us! We slipped Rubicon, and I honor the poor to be honored, so that at least some kind of being it.
____
* Railed Athenian Philanthropus, subsequently Misanthrop Смотрите также: | |
