– Они копошатся, движутся, но ведь и медузы движутся. Движутся для того, чтобы есть, и едят для того, чтобы продолжать двигаться. Вот и вся штука! Они живут для своего брюха, а брюхо поддерживает в них жизнь. Это замкнутый круг; двигаясь по нему, никуда не придешь. Так с ними и происходит. Рано или поздно движение прекращается. Они больше не копошатся. Они мертвы.
– У них есть мечты, – прервал я, – сверкающие, лучезарные мечты о...
– О жратве, – решительно прервал он меня.
– Нет, и еще...
– И еще о жратве. О большой удаче – как бы побольше и послаще пожрать. – Голос его звучал резко. В нем не было и тени шутки. – Будьте уверены, они мечтают об удачных плаваниях, которые дадут им больше денег; о том, чтобы стать капитанами кораблей или найти клад, – короче говоря, о том, чтобы устроиться получше и иметь возможность высасывать соки из своих ближних, о том, чтобы самим всю ночь спать под крышей и хорошо питаться, а всю грязную работу переложить на других. И мы с вами такие же. Разницы нет никакой, если не считать того, что мы едим больше и лучше. Сейчас я пожираю их и вас тоже. Но в прошлом вы ели больше моего. Вы спали в мягких постелях, носили хорошую одежду и ели вкусные блюда. А кто сделал эти постели, и эту одежду, и эти блюда? Не вы. Вы никогда ничего не делали в поте лица своего. Вы живете с доходов, оставленных вам отцом. Вы, как птица фрегат, бросаетесь с высоты на бакланов и похищаете у них пойманную ими рыбешку. Вы «одно целое с кучкой людей, создавших то, что они называют государством», и властвующих над всеми остальными людьми и пожирающих пищу, которую те добывают и сами не прочь были бы съесть. Вы носите теплую одежду, а те, кто сделал эту одежду, дрожат от холода в лохмотьях и еще должны вымаливать у вас работу – у вас или у вашего поверенного или управляющего, – словом, у тех, кто распоряжается вашими деньгами.
- They are crawling, moving, but then the jellyfish move. They move in order to eat, and eat in order to keep moving. That's the whole thing! They live for their belly, and the belly is keeping them alive. It's a vicious circle; moving on it will not come. So it happens to them. Sooner or later, the movement stops. They move no more. They're dead.
- They have a dream - I interrupted, - sparkling, radiant dream of ...
- About grub - strongly he interrupted me.
- No, and more ...
- And about the grub. About big success - how to more and more sweet to eat. - His voice sounded harsh. It was not a shadow of a joke. - Be sure they dream of making lucky voyages which will give them more money; how to become a ship's captain, or find the treasure - in short, how to get better and be able to suck the juices from their neighbors about how to himself all night to sleep under a roof, and eat well, and all the dirty work to pass on others. And you and I are the same. There is no difference, except that we eat more and better. I am eating them now, and you too. But in the past you've eaten more than my. You slept in soft beds, wear good clothes and ate delicious food. And who did the bed and the clothes and the dishes? Not you. You never did anything in the sweat of his brow. You live with the income which your father. You, as a frigate bird swooping down upon the boobies and robbing them of the fish caught by them. You are "one with a crowd of people who have created what they call the state", and ruling over all other people and eat the food that they mined themselves were not averse to eat. You wear warm clothes, and those who made the clothes, shivering in rags and still have to beg you work - you or your attorney or the manager - in short, those who dispose of your money.
