Значит, волк. Старый такой волк, спокойный, позитивный, уже давно никого не ест, только улыбается. И вот он покурил нормально, сидит и улыбается. И думает про Гватемалу: вроде бы, всё уже в жизни было, а вот поди ж ты. Есть еще и Гватемала, и Гондурас, и Эквадор, и Марс, и Венера, и Луна вроде бы близко совсем, а не допрыгнешь, и тогда выходишь на двор, смотришь ей прямо в глаза и поёшь вот так: УУУ! УУУ! УУУУ! У! - и она тебе улыбается. И тогда понятно - хотя, оно и сейчас понятно, и в любой момент вобще понятно, а спроси его сейчас, что ему понятно - и что он тебе ответит? Вот это, вряд ли он вобще что-то ответит. Он просто улыбнётся и скажет: ништяк... Потому что очень хорошо покурил.
И вот он, значит, покурил, и приходит к нему первая мелкая свинка. И говорит: пора пить чай. И при слове "чай" волк видит склоны Гималаев, поросшие чайным кустарником, а между кустами ходят индийские девушки и отщипывают мелкие верхние листики, напевая при этом песенки из индийских фильмов, а где-то высоко в горах сидит Великий Шива, курит свой чилим и очень загружается, что он же типа бог-разрушитель, а разрушать ничего не хочется. И думает: ну, вот... А, ладно! Завтра попущусь и всё поразрушу. Но это всё понты, он же на самом деле никогда уже не попустится. Его уже шесть тысяч лет не попускает, или даже восемь тысяч лет, или вобще миллион, или даже целую вечность - вечность, да! И что по сравнению с вечностью какая-то мелкая чайная свинка? Она, конечно, понимает, что она здесь не при делах. И она, конечно, уходит. Но возвращается не одна.
Приходят с нею ещё две свиньи, размером с очень крупную копилку. Ну вот, прикиньте, копилка такая, размером как почтовый ящик для бандеролей, очень крупная копилка, и вот такие, значит, свиньи. Приходят и говорят: давай точить! И волк уже видит, как он точит большую саблю. Он типа на войну собирается, и уже представляет, какая будет война, святая и прикольная, и как он будет саблей махать и вот так! и вот так! и вот так! И вот глядит он на себя со стороны, и сам с себя усмехается, как он саблей машет, прямо как подросток. И продолжает саблю точить, ритмично так бруском шорхает: вжик-вжик! вжик-вжик! А потом смотрит, уже шесть часов, какая на фиг война - везде опоздал. И тогда он засовует саблю в ножны, вешает на стенку и забивает - нет! не забивает. Он просто закурюет простую табачную сигарету, и свиньи понимают, что они опять мимо кассы.
И вот они уходят, но возвращаются не одни. Приходят с ними ещё три свиньи, вобще огромадные. Стают в ряд и как заорут: ПИРОЖКИ! ПИРОЖКИ! КУРЫ ЖАРЕНЫЕ! КАРТОШЕЧКА! КОЛБАСА! И волк уже видит, как он едет в Крым, лето в полный рост, в вагоне банная жара, а на перроне прохладно и торговки бегают со всякой хренью, а одна подходит прямо к нему и говорит: сынок, травы надо? И вот он покупает у нее два корабля на пробу, а потом всю дорогу жалеет, что стакан не взял. Надо Было Брать Стакан, думает он на другое утро, и вот он садится в машину времени, отправляется в предыдущее утро и на том же перроне у той же торговки покупает даже не стакан, а два стакана той же самой травы, и в Крыму уже травой не тарится, а только тусуется, в море купается, на солнце загорает, а то вдруг возьмёт и поплывёт в Лисью Бухту, там всех накурит и назад вернётся. А они там в Лисьей Бухте потом три дня без головы сидят, тихо улыбаются и на все вопросы отвечают: ништяк... Вот такая травища, товарищи!
Свиньи глядят на это дело и чувствуют себя как мордой об забор. Но они никуда не уходят - они остаются! И посылают мелкую свинку за Страшным Свином Люцифером.
Приходит Страшный Свин Люцифер - просто слов нет, какой страшный! Хотя с виду и не скажешь, с виду он свинья свиньёй, а на самом деле такой страшный, просто слов нет! И вот он смотрит волку прямо в глаза и говорит: ВОЛК! СЪЕШЬ ЗАЙЦА!
И волк понимает, что он попал. Придётся теперь есть зайца. Он же ж волк, ему по должности положено. А чисто по-человечески зайца есть не хочется. Заяц правильный, жалко ег So, the wolf. Old a wolf, calm, positive, long ago no one eats only smiles. And he smoked fine, sitting and smiling. And think about Guatemala: like, everything in life has been, but drat. There is also the Guatemala and Honduras, Ecuador, and Mars, and Venus, and the Moon seems to be very close, but not doprygnesh, and then go out into the yard, looking her straight in the eyes and sing like this: UUU! UUU! Oooo! There! - And she'll smile. And then it's understandable - although it is now clear, and at any time, just do understand, and ask him now that he understood - and that he will answer you? That is, he is unlikely to just do something to respond. He just smiles and says, nishtyak ... Because very good smoked.
And here he is, then smoked, and comes to his first small pig. And he said: it is time to drink tea. And when the word & quot; tea & quot; Wolf sees the slopes of the Himalayas covered with tea bushes and shrubs between the Indian girl go and pinch off small upper leaves, singing with the songs from Indian films, but somewhere in the mountains sits the Great Shiva, smokes his water chestnuts and very loaded, it is type of god-destroyer, and destroy anything you do not want. And I think: well, that's ... Oh, okay! Allowed by tomorrow and everything porazrushu. But it's all show-off, he's actually never in vain. His six thousand years suffereth not, or even eight thousand years, or just do a million, or even an eternity - an eternity, yes! And that, in comparison with eternity some small tea pig? Of course, she realizes that she is not in the business. And of course it goes. But returns are not alone.
Come with her two more pigs, the size of a very large piggy bank. Well, think for a piggy bank such as the size of the mailbox for parcels, very large piggy bank, and that such means pig. Come and say: let's sharpen! And the wolf is already seeing as he sharpens his sword great. He was like a war going, and already is, what will be a war, holy and funny, and he will swing his sword and that's how! and that's it! and that's it! And he looks at himself, and he himself with grins as he waves his sword, just like a teenager. And he continues to sharpen his sword, so rhythmically bar shorhaet: Whack-Whack! Whack-Whack! And then looking for six hours which FIG war - everywhere late. And then he bolts his sword back into its sheath, hangs on the wall and scores - no! is unsuccessful. He's just a simple zakuryuet tobacco cigarette, and pigs understand what they once past the cashier.
And then they leave, but returned not alone. Come with them three more swine ogromadnye markups. Melts in a row and as zaorut: PIES! PIES! FRIED CHICKENS! Potatoes! SAUSAGE! And the wolf already see how he goes to Crimea, summer in full growth, in the car hot bath and cool on the platform and traders run with any crap, and one goes straight up to him and said, Son, herbs necessary? So he buys her two ships on the sample, and then all the way regrets that the glass is not picked up. We had to take glass, he thinks the next morning, and then he gets into a time machine, went to early morning and on the same platform at the same traders do not even buy a glass and two glasses of the same herb, and grass is already in the Crimea not taritsya, but only hanging out at sea bathing, sun tans, and then suddenly will take will float in the Fox Bay, where all Nakuru back and back. And they're in the Fox Bay three days later without a head sitting quietly smile and all questions are answered: nishtyak ... Here's a travischa, comrades!
Pigs are looking at this thing and feel like a muzzle on the fence. But they do not go anywhere - they are! And they send small pig for terrible Swine Lucifer.
Scary Pig comes Lucifer - not just words, what a terrible! Although seemingly not say, apparently he was a pig a pig, but in fact such a terrible, not just words! And now he's looking wolf in the eye and says, wolf! HARE EAT!
And the wolf realizes that he has fallen. Have now have a hare. Well he's a wolf, he put on a post. And humanly hare is not desirable. Hare is correct, er sorry | |
