тысячный зал для одного актера,
мы небесами пишем пьесы, очнитесь!
потом усните снова, под сценой тысячи лиц
и лишь один у микрофона с правом слова.
застрявшей пробкой из дешевого бухла
вернется старая тоска,
чтобы нас мило обласкать,
отставить!
и завершая новый цикл время
вобьет цифру в темя
и все поймут за какими местами
закреплены наши безмолвные лица,
мы исполинами Сфинкса
делим жизнь с пустырями.
в тупых конфликтах,
словно Бладсы и Крипсы.
небо/космос не снится.
улыбаться не в принцип!
мы пропитали облака слезами,
они замерзли, падая назад
как дети к маме.
и все эти детали
незаметно пали в яму текстов,
ошибочно в эту башку
мимо творцов подъездных.
сижу с толпой людей
с кодовым знаком на затылке,
душу бросает по стенам
обратно в бутылку назад.
амфитеатр в тысячу сердец заполнен:
сцена одного актера
готова делиться болью.
тысячный зал для одного актера,
мы небесам пишем пьесы, очнитесь!
потом усните снова, под сценой тысячи лиц
и лишь один у микрофона с правом слова.
давай со мной в их голосах искать лекарства,
нам некуда бежать и так надо остаться,
чтобы понять, что там внутри в коробке мысли.
пока там я, моя тоска и снова мы с ней.
тысяча тел исходит черным смогом в потолок,
я с ними волочусь к ступеням, наверно сам не смог.
из головы песок протянется по полу вместо тени —
это мое восхождение к сцене.
я излагал бы о прекрасных лучах солнца,
но мы сами запрятались от его порций света.
поэтому здесь только грусть и тут живет душа поэта,
один талант на всех, но его с нами больше нет.
выходим из зала на монологах о Боге,
вчера серо воскресли, сегодня ярко сдохнем.
пора бы, потом наш зал окрасят цветом,
чтобы мы вновь вернулись в мир, с правом вето.
тысячный зал для одного актера,
мы небесам пишем пьесы, очнитесь!
потом усните снова, под сценой тысячи лиц
и лишь один у микрофона с правом слова. the thousandth hall for one actor,
We're writing plays by heaven, wake up!
then fall asleep again, under the stage of a thousand faces
and only one at the microphone with the right word.
stuck cork from cheap booze
the old melancholy will return
to caress us sweetly,
set aside!
and completing a new cycle time
will drive a number into the crown
and everyone will understand what places
our silent faces are fixed,
we are the giants of the Sphinx
we share life with wastelands.
in stupid conflicts,
like Bloods and Crips.
sky / space does not dream.
smile is not a principle!
we soaked the clouds with tears
they froze falling back
like children to mom.
and all these details
unnoticed fell into the pit of texts,
mistakenly into this head
past the driveway creators.
I'm sitting with a crowd of people
with a code mark on the back of the head,
throws soul on the walls
back to the bottle back.
the amphitheater of a thousand hearts is filled with:
one actor scene
ready to share pain.
the thousandth hall for one actor,
we are writing plays to heaven, wake up!
then fall asleep again, under the stage of a thousand faces
and only one at the microphone with the right word.
let me search for medicine in their voices,
we have nowhere to run and so we must stay,
to understand what's inside in the thought box.
while there I am, my melancholy and again we are with her.
a thousand bodies emanate black smog at the ceiling
I am dragging with them to the steps, probably I myself could not.
from the head, sand will stretch across the floor instead of a shadow -
this is my ascent to the stage.
I would expound on the beautiful rays of the sun,
but we ourselves hid from his portions of light.
therefore, there is only sadness and the poet's soul lives here,
one talent for all, but he is no longer with us.
we leave the hall for monologues about God,
yesterday we resurrected gray, today we will die brightly.
it's time, then our hall will be painted with color,
so that we can return to the world, with a veto.
the thousandth hall for one actor,
we are writing plays to heaven, wake up!
then fall asleep again, under the stage of a thousand faces
and only one at the microphone with the right word. | |
